Код экстраординарности. 10 нестандартных способов добиться впечатляющих успехов - [8]

В ответ на такой странный вопрос про идею «Я-фильтрации» Илон рассмеялся и рассказал:

– Когда я только начинал карьеру, я пришел устраиваться в Netscape. Я сидел в приемной, держа резюме наготове, и тихо ждал, чтобы кто-нибудь подошел ко мне и заговорил. Никто не подходил. Я сидел и ждал.

Илон сказал, что не знал, что положено делать – он просто ждал и надеялся, что кто-нибудь подойдет к нему и позовет на собеседование.

– Никто так и не подошел, – сказал он. – Так что я подумал: ну и не надо! Я сделаю свою компанию.

В тот день мир изменился навсегда.

В 1995 году Илон основал свою компанию, которая специализировалась на программном обеспечении для новостных агентств. Компания называлась Zip2, уставной капитал составлял 28 000 долл. В 1999 году он продал ее, получив 22 млн долл. чистой выручки. Затем он основал компанию, которая бросила вызов коммерческим онлайн-банкам – сейчас мы знаем эту компанию под именем PayPal. Илон не остановился на достигнутом.

В 2002 году он основал SpaceX, чтобы создать космический корабль, который будет лучше, чем имеющиеся. В 2008 году он встал во главе Tesla Motors, которая вот-вот сделает электромобили нашей повседневной реальностью.

Везде, где оказывался Илон – от банковской сферы до исследования космоса и электромобилей, – он менял правила, которые до него не осмеливались ставить под сомнение, и благодаря этому его вклад в развитие мира огромен.

Илон рассказал мне много интересного, так что я и дальше буду его с удовольствием цитировать.

Но сначала позвольте представить вам первый закон «сверхразума».

Закон 1. Выйти за пределы культурного пространства

Незаурядный разум хорошо видит культурное пространство и способен выбирать, каким правилам и системам следовать, а какие – ставить под сомнение или игнорировать. Поэтому он прокладывает новые пути и меняет представления о том, что же такое настоящая жизнь.

Почему значимость безопасности переоценивают

Культурное пространство предназначено для того, чтобы мы жили в безопасности. Но, как я уже говорил, ее ценность слишком завышена. Отвечая на мой вопрос, Илон Маек много рассказал о своем пути и том, что им двигало, и закончил фразой, которая засела у меня в памяти: «Я хорошо переношу боль».

Компании Илона преследовала одна неудача за другой. Илон рассказал, что в 2008 году три первые ракеты SpaceX взорвались. Если бы взорвалась и четвертая, компания погибла бы вместе с ней. В то же время Tesla Motors постигли финансовые проблемы, ее деньги таяли на глазах. Чтобы удержать свои компании на плаву, Илону пришлось использовать большую часть того, что он заработал на продаже PayPal, и он был вынужден занимать деньги, чтобы платить за свое жилье. И все же он преодолел трудности.

Выход за пределы культурного пространства пугает. Но я заметил одну закономерность: провал способен многому научить и в результате значительно улучшить качество жизни. Правда, чтобы вынести боль от неудачи, нужна смелость. Уверю вас, оно того стоит. Моя книга и подскажет вам, как стать сильней и пережить провал.

В моей жизни было немало неудач: разбитое сердце, конфликт с партнером по бизнесу, из-за которого я едва не ушел из собственной компании, депрессия. И каждая неудача приводила пусть к небольшому, но важному озарению или осознанию, благодаря которым я становился сильней, а моя жизнь становилась лучше. Сейчас я внутренне радуюсь неудачам: «Какой роскошный облом! Интересно, чему я научусь на этот раз?»

Одним из таких обломов было увольнение из Microsoft и весьма низкие итоговые оценки в моей учебе. После увольнения у меня не было никаких перспектив, я переехал в Нью-Йорк и устроился в благотворительную организацию, где моя зарплата была ниже официального прожиточного минимума. Семья и друзья думали, что я рехнулся.

Мизерная зарплата означала, что я не могу снять отдельное жилье. Когда я работал в Microsoft, у меня была роскошная квартира с отдельной спальной комнатой.

В Нью-Йорке мне пришлось снять квартиру-студию пополам с коллегой по имени Джеймс. Студия в районе Челси была маленькой и грязной, с мебелью, оставшейся от предыдущих квартирантов, которую они явно натаскали с помоек. Диван и матрасы были измазаны чем-то черным – золой или копотью, а может, чем-то похуже, но я запрещал себе думать, чем именно могло быть это «похуже». Одна майская ночь в 2000 году запомнилась мне особенно хорошо.

В командировочной поездке по Европе я встретил эффектную рыжую девушку из Эстонии и уговорил ее приехать ко мне в Нью-Йорк. Остановиться она должна была у меня, в жуткой квартирке в Челси, которой я глубоко стыдился. Кристина приехала. Она была так рада наконец-то оказаться в Нью-Йорке, что запрыгала от радости. К несчастью, прыгала она на кровати Джеймса.

– Эммм, – сказал я, – это кровать моего соседа. Моя вон там.

– У тебя есть сосед? Ты живешь не один? Но как тогда мы… ну… уединимся? – Кристина была изумлена и немного растеряна.

Я указал на приспособление, которое должно было позволить нам уединиться: розовая занавеска для душа, отделявшая мой маленький уголок студии от остального пространства, принадлежащего Джеймсу. (Да, я не мог позволить себе купить настоящую занавесь – настолько я был беден.) И пусть занавеска была полиэтиленовой и некрасивой, свою задачу она выполняла – благодаря ей мы и проводили, м-м-м, незабываемые ночи.