Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - [233]

На очередной встрече в Сочи в мае 2014 года было отмечено, что в 2012 году товарооборот вырос на 66 % и достиг почти 1 млрд долл., и столь же российские компании вложили в южноафриканскую экономику[1095]. Основная доля российского экспорта приходится на черные и цветные металлы, удобрения, древесину, инструменты, искусственный каучук, оборудование, приборы оптические и медицинские. В российском импорте из ЮАР преобладают продовольственные товары и сельхозсырье, черные металлы, руды, продукты химической индустрии, алкогольные и безалкогольные напитки[1096].

Россия предлагает помощь в создании в ЮАР атомной промышленности — от добычи сырья, строительства АЭС и исследовательских реакторов до проектирования и собственного производства атомного энергооборудования. Российский фонд фундаментальных исследований и Национальный исследовательский фонд ЮАР объявили совместный конкурс по 14 проектам по таким направлениям, как фундаментальные проблемы лазерной обработки материалов, физика тяжелых ионов, нейтронно-активизационный анализ в экологических исследованиях, новые подходы к поиску и разработке лекарственных средств, исследование методов эффективного использования высокопроизводительных вычислительных систем и др[1097].

Хантингтон в свое время писал: «Территория, ресурсы и месторасположение делают потенциальной стержневой страной Нигерию, но ее межцивилизационная разобщенность, невероятная коррупция, политическая нестабильность, диктаторское правительство и экономические проблемы крайне затрудняют ей эту роль, хотя время от времени эта страна в ней оказывалась. Мирный переход ЮАР от апартеида, промышленный потенциал этой страны, высокий уровень экономического развития по сравнению с другими африканскими странами, ее военная мощь, природные ресурсы и система политического управления с участием белых и чернокожих — все это делает Южно-Африканскую Республику явным лидером Южной Африки, вероятным лидером англоязычной Африки и возможным лидером всей Африки ниже Сахары»[1098].

Спустя двадцать лет можно сказать, что профессор — увы, ныне покойный — был прав.

Эпилог. «Каждая цивилизация имеет свой генетический код»

Беседа редактора с автором книги.

– Владислав Дорофеев: Действительно, вас назвали в честь деда, Вячеслава Молотова?

– Вячеслав Никонов: Конечно.

– ВД: Вас называют биографом вашего деда. И это заслуженно. Вы уже написали и пишите еще одну книгу о Вячеславе Молотове. Что главное для вас в жизни вашего деда?

– ВН: Дед для меня живой человек, а в человеке все главное. И сам человек, и его мысли, поступки.

– ВД: А можете сформулировать типологические черты Молотова-политика и основные характеристики профессии. Вы же потомственный политик. Один из редких случаев.

– ВН: Я стал политиком, когда перешел на работу в аппарат президента. Это было еще в советское время, позднее горбачевское. Дед меня старше на 66 лет, он жил совершенно в другую эпоху. Он как политик формировался в революционную эпоху, был революционером. Коим я никогда не был. И не собираюсь быть. Дед занимал высочайшие государственные посты, был вторым человеком в государстве. И уровень тех задач, которые он решал, и объем полномочий, которыми он обладал, были значительно больше, чем я когда-либо в своей жизни имел или буду иметь. Он был политиком эпохи однопартийной системы, я стал политиком в эпоху плюрализма, выборов, конкуренции и т. д. Дед жил и в более жесткое, суровое время, когда были нужны другие принципы, навыки.

В то же время и многие мои принципы совпадают и взяты у него. Отдавать себя всего своему делу. Быть честным, порядочным, любящим свою страну, служить ей. Да, это принципы, которые я впитал с молоком матери.

ВД: Что это за принципы?

Политика имеет отношение ко всему. Она пронизывает все пласты жизни, и поэтому главное качество политика — иметь представление об очень широком круге вопросов. Кроме того, политик — это человек, который принимает решения. И главное, чем я отличаю политика от чиновника, это человек, который ставит цель и добивается ее реализации. А чиновник, это человек, который потратит полжизни, объясняя, почему что-то нельзя сделать. И почему это противоречит тому, сему, закону естества, ГК или еще чему-то.

– ВД: Но это не обязательно исключает чиновника, который будет идти к той же цели.

– ВН: Нет. Но политик проявляет политическую волю. А чиновник, как правило, этого не делает, в этом основное отличие.

– ВД: Вы прошли через несколько эпох. Вы работали в ЦК КПСС!

– ВН: Работал.

– ВД: В аппарате советского президента, сейчас вы в «Единой России», и как её представитель возглавляете в ГД комитет по образованию. То есть вы так же, как ваш дед, вполне успешно вписываетесь в существующие эпохи и сопутствующие им системы политические? И при этом остаетесь человеком?

– ВН: Насчет успешно, это вы сильно сказали.

– ВД: Я утрирую.

– ВН: В одном 1991 году я терял работу 4 раза. Бывали взлеты и падения. Да, бывает, люди ломаются на этом пути. Но надо просто идти дальше.

– ВД: За счет чего?

– ВН: В этом и заключается специфика политической профессии: привыкнуть к неизбежности и взлетов, и падений. В книге Дейла Карнеги «Как перестать беспокоиться и начать жить» есть глава «Никто не будет бить дохлую собаку». То есть, когда тебя начинают бить, ты понимаешь, что еще не все потеряно, потому что это значит, что ты не дохлая собака. А кожа должна быть толще, чем у носорога.