Код Бытия - [9]

Да, время наступило горячее, и обычный рабочий день мог быть потрачен на совещания и конфиденциальные беседы шепотом. В результате кардиналу Орсини приходилось постоянно перемещаться из одного прокуренного кабинета в другой. Атмосфера накалилась настолько, что даже такие вопросы, как кандидатура нового папы или судьба Церкви, могли обсуждаться во время случайных кулуарных встреч.

Исповедь доктора Барези требовала принятия незамедлительных решений, и измученный тайной Орсини решил разделить груз свалившейся на него ответственности, попросив совета у коллег. Двух-трех. Не более.

Но реакция на его слова оказалась весьма предсказуемой. Потрясение, задумчивость и, наконец, заявление, что ничего сделать нельзя. Единственная альтернатива бездействию представлялась настолько чудовищной, что все отметали ее не колеблясь. И тем не менее… Советники Орсини понимали, что бездействие в данном случае само по себе уже действие, последствия которого могут оказаться весьма плачевными. Ведь пружина, двигающая миром, может раскрутиться мгновенно, как лопнувшая пружина часов. Однако часы мира тикают с момента Творения.

Проблема выглядела столь чудовищной, что коллеги Орсини не устояли и поделились ею с друзьями. И через неделю после сбивчивого рассказа отца Азетти в кабинете кардинала эта новость яростно обсуждалась в стенах Ватикана. Дебаты велись секретно. То один, то другой прелат обращался к архивам Ватиканской библиотеки, чтобы найти хоть какие-то указания на этот случай. В итоге никаких путеводных огней так и не обнаружилось. Мудрость прошлых веков оказалась бессильной перед подобным казусом. Все пришли к согласию, что проблему, возникшую в связи с грехом доктора Барези, Церковь в ходе своей истории не предвидела! Подобное считалось просто невозможным.

Догматический вакуум в конце концов породил новый консенсус. После многонедельных неофициальных дебатов курия пришла к выводу: что бы ни совершил доктор Барези, на то была воля Божия. В этой связи предпринимать ничего не следует, до тех пор пока не выздоровеет папа или не будет избран новый Первосвященник, которому и предстоит во всем разобраться. Его святейшество, если пожелает, сделает соответствующее официальное заявление в удобное для себя время. До тех пор обо всем следует забыть. На этом они и успокоились.

Все, кроме отца Маджо, который, прознав про решение курии, сел в ближайший поезд на Неаполь.

Офис ордена «Умбра Домини», или «Под сенью Господней», размещался в четырехэтажной вилле на виа Витербо, всего в нескольких кварталах от здания Неаполитанской оперы. Основанный в 1966 году, вскоре после окончания II Ватиканского собора, орден уже тридцать лет считался светским учреждением. Теперь он насчитывал более пятидесяти тысяч членов и имел миссии в тринадцати странах. Хотя орден много лет добивался более высокого статуса – личного епископата, – многие специалисты по делам Ватикана были уверены: «Умбра Домини» вообще повезло, что он остается в лоне Церкви.

Возражения ордена против решений II Ватиканского собора носили фундаментальный характер. Руководители «Умбра Домини» многократно и во всеуслышание заявляли, что усилия собора демократизировать вероучение есть не что иное, как капитуляция перед силами модернизма, сионизма и социализма. Самой отвратительной реформой в глазах «Умбра Домини» была отмена мессы на латинском языке. Это новшество, по мнению ордена, потрясало тысячелетние устои и разрывало узы, связывающие католиков, в каком бы уголке мира они ни жили. С точки зрения ордена, месса на туземном наречии выглядела пародией на «католическую разновидность богоданной литургии». Как утверждал основатель ордена, появление новой мессы объяснялось только тем, что престол Святого Петра усилиями II Ватиканского собора занял Антихрист.

Но это было еще не все. «Умбра Домини» решительно осуждал либеральные воззрения, согласно которым и другие религии несли в себе зерна истины, или, как провозгласил II Ватиканский собор, «их последователи не чужды любви Господней». В этом случае, заявлял орден, Церковь виновна в необоснованных преследованиях и массовых убийствах. Как иначе можно назвать санкционированную папами шестисотлетнюю доктринальную нетерпимость, которую проповедовала инквизиция? Церковь будет оправдана лишь в том случае, если признает: ее доктрина всегда оставалась истиной, а приверженцы других религий являлись «неверными» и, следовательно, врагами Церкви.

Противники ордена призывали отлучить его членов от Церкви, но папа, опасаясь раскола, колебался. В течение многих лет эмиссары Ватикана тайно встречались с руководством «Умбра Домини», и в конце концов сторонам удалось найти компромисс. Орден получил официальное признание Ватикана и разрешение служить мессы на латыни в обмен на отказ от публичных выступлений. «Умбра» обязался в будущем воздерживаться от заявлений прессе, а информацию о своей деятельности распространять лишь индивидуально и в устной форме.

Соблюдая условия договора, «Умбра Домини» постепенно ушел с арены. Его вожди исчезли из общественной жизни и перестали давать интервью. А в печатных изданиях США и Европы стали появляться статьи с предупреждениями о том, что организация постепенно превращается в секту. «Нью-Йорк таймс» обвинила орден в «чрезмерной секретности и насильственной вербовке новых членов», упомянув при этом огромные богатства, которые «Умбра Домини» скопил за довольно короткий срок. Английская «Гардиан» пошла еще дальше. Указав на «подозрительно большое количество политиков, промышленников и должностных лиц», вступивших в «Умбра Домини», газета намекнула о «появлении неофашистской организации под видом религиозного ордена».