Код 93 - [43]

— Брахим? Я хотел бы поговорить с тобой, по возможности в спокойной обстановке и без твоих приятелей.

— Мне нечего тебе сказать.

Лед всегда сложно сломать.

— Может быть, мне следует обратиться к Жордану Полену? Не знаешь, где он?

Молодой человек все понял, но тем не менее ответил:

— Без понятия, кто это.

Кост вздохнул. Значит, следует разразиться убедительной тирадой.

— Слушай. Три дня назад Бебе Кулибали, одному из твоих бывших продавцов, отрезали яйца. На следующий день поджарили одного из нариков, который, возможно, участвует в твоей торговле, — некоего Франка; может, его имя тебе о чем-нибудь говорит? В любом случае, это было бы достаточной причиной оставить машину спецназа на въезде в поселок и спустить на вас патруль в синей униформе. Не очень-то хорошо для торговли, да? Итак, я начину еще раз. Как ты думаешь, могли бы мы побеседовать с тобой у меня в кабинете или мне спалить на фиг твой район?

Стрела попала в цель.

— Успокойся, всё в порядке. Бебе больше не продает для меня, он перешел на что-то другое. И твой второй парень тоже — клянусь матерью, чтобы мне больше никогда ее не увидеть, если вру. Думаешь, я помню имена всех ублюдков, которые приходят попрошайничать или еще чего?

Кост повернулся к Ронану, который, как он знал, находился на низком старте, на случай если тот даст сигнал присоединиться. Узнав его, Брахим замер.

— Ты работаешь с этим сукиным сыном?

— Я умею выбирать себе окружение. Возвращаю комплимент: твои компаньоны тоже неплохо выглядят.

По просьбе Коста Ронан продемонстрировал фотографию Франка Самоя, которую несколько дней назад дала его мать. Посмотрев на снимок, Брахим щелчком языка выразил согласие.

— Ну да, знаю я его, но он тоже больше не приходит.

— Естественно; я же тебе только что сказал, что он мертв. Соберись, пожалуйста.

Стражи, приблизившись к Полену, безудержно расхохотались. Кост спросил снова:

— Я думал, местные попрошайки у тебя в памяти не задерживаются, так?

— Хочу тебя успокоить: это я не о нем вспомнил, а о его шлюхе.

— Ты хочешь сказать, его подружке?

— Он отправлял ее сосать за героин; может, ты назовешь такую принцессой, но я называю шлюхой.

— Неплохо сказано. Знаешь, где ее найти?

— Она уже давно тут не таскается. Сначала платила натурой, и я был не против, видишь ли, особенно потому, что она была ничего так с виду. Но я ею пользовался недолго. Ко мне пришел один тип, заинтересованный; у него на нее были какие-то планы из серии «восемнадцать плюс». Усекаешь? А потом — никаких новостей.

— А чтобы узнать имя этого типа, мне следует увести тебя с собой или ты скажешь прямо сейчас?

— Послушай, хитрожопый, имя у тебя уже есть. Это Бебе.

В сознании Коста возникло много выводов.

— Ты хочешь сказать, что Кулибали организовывал групповухи?

— Он слишком глуп, чтобы организовывать что бы то ни было. Нет, он вербовал девушек, вот и всё.

— А его вечеринки, ты в них участвовал?

— Я много раз просил, но Бебе сказал мне, что они для супермажоров, видишь ли, для парней, у которых достаточно бабла, чтобы заплатить ему. Это точно не про меня. И не про тебя, уж извини.

— Хорошо. Сейчас добровольно едешь с нами и излагаешь все это в письменном виде.

Полен повернулся к своей охране, а затем снова к полицейскому:

— Дашь мне две минуты?

— Да, пожалуйста, собирайся.

39

Выдающегося допроса не получилось. Жордан Полен больше ничего особенного не знал, и Де Риттер за своим ноутбуком заканчивала задавать последние вопросы. В дополнение к этой хлипкой истории, вышла на свет возможная связь Кулибали — Самой, которая могла бы оживить дело. Но эта связь была лишь нариком, которого постоянная нехватка дури сделала немного нелюдимым и который так и не был опознан. Открытая дверь, войдя в которую упираешься в стену.

Сэм включил компьютер и вошел в межведомственное фотоприложение.

— Сделай мне описание внешности принцессы. Если она употребляет, без сомнения, рано или поздно на чем-то попадается — кража или домогательство. А раз так, ее фотография имеется в картотеке. Слушаю тебя.

— Нарики как китайцы. Никогда не знаешь, сколько им лет; я бы сказал, между восемнадцатью и тридцатью, в зависимости от того, насколько она держит себя в руках. Блондинка, миниатюрная, ростом примерно метр пятьдесят пять, худая, волосы… не знаю… грязные?

— Цвет глаз?

— Ну ты спросил, умник… Красные — как правило.

Некоторое время на экране компьютера крутилась картинка, а затем программа предложила выборку из 78 фотографий, подходящих под предложенные параметры. 78 несчастных девушек, жизнь которых в какой-то момент пошла не в том направлении. Жордан Полен добросовестно рассмотрел фотографии одну за другой с усердием, коего было ровно столько же, сколько и желания покинуть территорию уголовной полиции, где он не очень-то привык находиться в качестве свидетеля. Наконец он без колебаний сделал вывод.

— Мне жаль, но среди того, что вы показали мне, ее нет. — Отодвинувшись вместе со стулом, Полен обратился к группе: — Ну ладно, я был благоразумен, а теперь мне можно вернуться к себе?

Кост встал и пригласил его следовать за ним по длинному коридору, ведущему от его кабинета к лифту. Это расследование движется в ритме «шаг вперед, два шага назад», а он никогда не был хорошим танцором. В общей комнате, куда выходили лифты и зал ожидания для потерпевших, Полен обратился к Косту голосом, которого тот от него никогда не слышал. Ровным и без всякой вражды. Почти успокоенным.