Кочевые дороги - [61]

— А тебе надо быстро-быстро ехать в свой род. Пока жив, — добавила охранница на прощание.

Сохгутай был в бешенстве. Его, лучшего парня во всей степи, остановила какая-то девка! Схватил в ярости первый попавшийся камень и, не целясь, бросил в Хаара Кыыс. И попал ей в затылок. Охранница упала, Сохгутай в три прыжка подскочил к Сайнаре и ударил её кулаком по лицу. Сайнара опрокинулась навзничь. Подхватил её на руки и бегом понёс к своему коню. Связал за спиной руки Сайнаре, достал фляжку и заставил её выпить какой-то дряни. Девушка потеряла сознание. Сохгутай перебросил её через седло, сам запрыгнул на коня и хлестнул его плёткой.

Сайнара очнулась от сильной тряски, открыл глаза. Светает. Её, связанную везли куда-то. Она вспомнила последние события и ужаснулась.

— Сохгутай, зачем ты это сделал? Куда-то меня везёшь?

— Очнулась, любовь моя! — в словах негодяя не было ни капли нежности, — сейчас остановимся и всё тебе объясню.

Сохгутай ещё немного проехал и остановился в одном, видимо, ему хорошо знакомом месте.

— Вот здесь мы всё и сделаем. Нам никто не помешает.

— Развяжи мне руки. Я устала и хочу под кустик, — тело Сайнары затекло, и она едва могла шевелить ногами.

Сохгутай развязал путы у неё на руках.

— Все равно скоро вашу семейку вырежут, так я хоть попользуюсь напоследок. Давай, шевелись. Делай свои дела побыстрее, а то мне уже невтерпёж! — он хрипло рассмеялся.

Сайнара отошла на десяток шагов, присела за кустиком, сделав вид, что занята собой. Достала засапожный нож и спрятала его в рукаве.

— Иди сюда быстрее, — продолжал глумиться Сохгутай, — а шаровары не завязывай, их все равно снимать!

Сайнара, понурив голову, медленно подходила к Сохгутаю, левой рукой придерживая шаровары, а правую прижав к груди.

— Сохгутай, милый, может не надо? Я боюсь! — дрожащим голосом произнесла девушка, — ты бы хоть кошму постелил.

— Что там бояться, ложись и раздвигай ноги, — Сохгутаю было весело, чувство безраздельной власти над беззащитной жертвой пьянило его, — я сейчас отомщу за все унижения своего рода!

В предвкушении наслаждения он скинул халат и начал развязывать шнурки на штанах. Сайнара подошла к нему поближе и ударила ножом в горло. Хлестнула чёрным потоком кровь на её халат. Сохгутай захрипел и упал. Сайнара опустилась на землю рядом. Её трясло. Неподвижно она сидела на земле и горько рыдала.

Рассвело. Сайнара не узнавала этих мест и не знала, куда теперь идти. Ущелье, в котором они остановились, петляло и неизвестно куда выходило. Конь, испугавшись запаха крови, убежал и ни в какую не хотел приближаться к девушке, как она его не звала и не приманивала. Она встала и пошла. Её мучили мысли, она терзала себя за то, что так ошиблась в человеке, полюбила его. Какой же негодяй это Сохгутай. Подлец! Наверное, все мужики такие. Она вспомнила сцены совокупления в кустах, после праздника. Какая мерзость. Бедных девушек так же, наверное, насиловали эти грязные мужланы. Им, грубым скотам, только одно нужно. Сейчас она ненавидела Сохгутая с той же силой, с которой вчера ещё безоглядно любила. Вместе с ним она ненавидела всех мужчин. Сайнара вышла из ущелья и пошла на юг, туда, где солнце. Надо идти туда, там должны быть кочевья. Сейчас утро, все будут готовить еду, может, она увидит дым от костра. Местность вся была пересыпана мелкой каменной крошкой, ложбины сменялись холмами, покрытыми плотным зелёным кустарником. Вскоре она вышла на равнину. Вдали, в дымке раннего утра, почти на горизонте, она увидала столб пыли. Кто-то кочует.

* * *

Поиски похищенной Сайнары начались не сразу. Когда остальные Хаара Кыыс поняли, что слишком долго нет Сайнары, они забеспокоились и бросились на поиски. Нашли на берегу одну охранницу без сознания. Облили её водой, и, когда она очнулась, рассказала, что госпожу похитил Сохгутай из рода Халх. Доложили Тойону, оповестили Бэргэна. Собрались у Тыгына в юрте.

— Все мужчины этого рода не способны воспитывать детей. Они не имеют права воспитывать детей. Это не мужчины. Бэргэн, ты не едешь в город Ты отправляешься на поиски Сайнары, вместе с Хаара Кыыс. Без внучки можете не возвращаться. Женщин и детей можете оставить в живых. В Тагархай я поеду сам.

* * *

Мангут со своими бойцами хорошо поужинали и отдохнули. Надо начинать дело. Двоих нухуров оставили в конюшне, подготовить коней и проследить, чтобы никто не убежал. Ургел и Мангут тихо проскользнули в комнаты охранников каравана. Те спали, в комнате стоял запах перегара, потных сапог и веселящей травы. Зажав рот жертвам, ткнули кинжалами в горло. Охранники трепыхнулись и затихли. Зашел Эрхан со светильником. Мангут быстро обыскал тела, выгреб мелкие деньги. На шее у каждого были приметные бляхи. Он забрал их.

— Всё. Пошли к купцам.

С купцами быстро не получилось. Один из них спал возле двери, и, когда её попытались открыть, проснулся. Криком разбудив своих подельников, он отчаянно начал обороняться. Трое бойцов ворвались в помещение, успели зарубить одного купца, но двое умело оборонялись. Саблей было неудобно махать в узких коридорах караван-сарая и они орудовали длинным кинжалами. На шум, крики и лязг оружия начали прибегать другие люди, в суматохе Эрхан уронил масляный светильник и начался пожар.