Кочевники - [8]

— Иди, надевай свои доспехи, доблестный батыр Кайрат.

Ягычи поклонился и вернулся в шатер. Открыл сундук, что стоял в западной части и выложил на рядом стоящий: доспехи, шлем, а так же карахом, огнестрельное оружие, которое несколько десятков лет назад изобрели китайские мудрецы из Джучистана. Карахом был меньше в два раза, чем каражада, и мог производить десять выстрелов за один раз. Кайрат надел доспех, затем прикрепил на поясе гэрд, в который тут же запихнул палаш, что-что, а этот старый добрый меч всегда выручает в рукопашной схватке, когда пуль в карахоме не осталось. С правой стороны, за пояс запихнул гулду, железную булаву способную разнести на кусочки любой шлем. В сапог запихнул нож-хутуг. Лучше он перережет себе горло, чем сдаться в плен людям хана Мзнэр. Смерть лучшая награда для монгола, особенно если тот с собой прихватит нескольких противников. Врагами людей, из улуса хана Мзнэра, Кайрат никогда не считал. Враждуют ханы, но не воины. Но обычные военные действия братьев, ими, же и придуманные на заре правления, разжигали ненависть среди простых солдат. Ягычи опасался, что если бы не это предложение хана Мзнэра, неизвестно до чего докатилось это противостояние. Кайрат опустился на сундук и взял карахом. Проверил, хорошо ли тот заряжен. Для этого пришлось извлечь из удивительной машинки устройство, в которое вставлялись пули (так мудрецы окрестили короткие железные стрелы для карахома). Насчитал в нем штук десять и улыбнулся. Уж он-то к схватке с воинами хана Мзнэра готов. Запихнул карахом в специальный чехол, что висел рядом с гулду. Надел шлем и вышел из шатра.

Коня к бою Кайрат предпочитал готовить сам. От этой процедуры очень многое в бою зависело. С плохо подготовленного седла можно свалиться в самый неподходящий момент. Поэтому ягычи, сначала нежно погладил своего коня, затем прошептал несколько слов на ушко животному и лишь после этого направился к седлу, что стояла у шатра. Как и все седла кочевников, оно имело деревянный остров и дугообразные луки, украшенное резьбой. Ленник был покрыт войлоком, и обтянут кожей. Но прежде чем все это взгромоздить на спину коня, Кайрат положил на спину животного войлочный потник, и лишь после этого установил седло, крепко затянув ремни под брюхом коня.

— Я вижу ты готов, ягычи! — Проговорил, подходя к нему, хан Урнур.

Кайрат оглядел правителя улуса. Такие же, как и у него доспехи. К ремню прикреплен, в чехле, карахом. На боку однолезвийная сабля — хэлмэ. В отличие от ягычи, тот предпочитал оружие попроще. На голове Урнур был золотой шлем. Неожиданно хан взглянул в голубое небо и произнес:

— Жаль, что я не могу поговорить с предками. Они словно игнорируют меня с тех самых пор, как я, вместе с дервишем, покинул запретную территорию.

Кайрат кивнул. Вполне вероятно, что такие же думы владели и другим братом. Изредка Урнур снился его дед — хан Бяслан. Тот советовал внуку, как поступать в той или иной ситуации. Вполне возможно, предположил ягычи, что именно старик и посоветовал уничтожать стойбища кочевников брата под корень. И еще, что не давало покоя Кайрату, похоже, хан Бяслан помогал всем трем внукам. Неизвестно почему и для чего стравливая между собой своих потомков. Вполне возможно, что старику не нравились в свое время избранницы Улукбека. В этом не было ничего удивительно. Ягычи помнил традицию заложенную еще самим Джучи. В ней говорилось, что первую жену для наследника отец выбирает сам. Лишь потом тот может поступать, как тому вздумается. Мзнэра и Урнур, в отличие от хана Улзия, были детьми от второй и третьей супруги Улукбека. Обе женщины строили козни в отношении хана Бяслана, и даже говорили, пытались того убить, и у них задумка бы получилась, если бы не хатун Хонгурзул.

В молчании духов предков хан Урнур видел плохой знак.

— Неужели они отвернулись от меня, — вдруг проговорил он.

Ягычи промолчал. Какой бы ответ не был, вряд ли он понравился хану. Скажи правду, что предки стравливают братьев, преследуя свою цель, и неизвестно, как бы среагировал Урнур, а так к истине правитель дойдет своим, маленьким умишком.

— Готовься к бою мои любезный, ягычи. Сегодня мы должны урезонить моего брата Мзнэру. А сейчас пойдем к остальным полководцам, нужно обсудить, как будем действовать.

Батыр Чойжи с самого утра готовился к битве. Он понимал, что хан Урнур должен выиграть в этой сражении. Тогда между улусами наступит мир. Схватки, которые уносили много жизней, обычным кочевникам была противна. Зачем воевать, когда на этой дивной планете, кроме них больше никого нет, а территорий, на которых можно жить сколько душе угодно. Но как бы то ни было, Чойжи понимал, что пока братья между собой дерутся мира в этих краях не будет. Он удивлялся, почему их отец — хан Улукбек своим суровым словом не прекратит эту вражду.

— На все воля небес, — прошептал Чойжи, заряжая каражаду. Он уже оседлал коня к схватке и теперь завершал последние приготовления.

Он увидел, как из шатра выбрался ягычи. Даже улыбнулся, когда отважный полководец Кайрат-бек взглянул на него. Затем к тому подошел сам хан Урнур и заговорил с ягычи. Полководец и правитель взирали на степь и на ту равнину, где через некоторое время должна была вспыхнуть битва. Чойжи вспомнил, как вчера вечером собрав всех своих воинов, хан Урнур въехал на холм, где потом разбили его шатер и произнес: