Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - [25]

Многих сотрудников это могло бы смутить или даже напугать. Но рабочие завода не боялись Бернарда Полсона.

На самом деле они никого не боялись. У них был профсоюз, который их поддерживал.

Сотрудники Pine Bend находились под защитой влиятельного профсоюза с названием Международный союз работников нефтяной, химической и атомной промышленности, или сокращенно OCAW. Они были членами местного отделения профсоюза под названием OCAW Local 6–662.

Люди приносили присягу, вступая в OCAW [113]. Они поднимали правую руку и клялись в верности союзу. В частности, они обещали быть преданными своим профсоюзным братьям и сестрам. Для этих людей на первом месте был профсоюз, и уже на втором — компания.

Члены OCAW собирались на встречи в арендованных залах, где голосовали по трудовым соглашениям между профсоюзами и работодателями и обсуждали свои проблемы с определенными супервайзерами и менеджерами. Они любили выпивать в небольшом баре к югу от нефтеперерабатывающего завода под названием «Дом Коутса» — выглядел он как бревенчатая хижина или большой охотничий домик.

Президент cоюза Джозеф Хэммершмидт был известен привычкой выпивать богатырскую дозу алкоголя [114] в «Доме Коутса», а затем громко обсуждать руководство завода и то, что планирует с ним сделать. Хэммершмидт был профсоюзным деятелем до мозга костей; он был «тяжелым случаем», как говорили о нем коллеги. Все на заводе знали, что именно Хэммершмидт вел переговоры по заключению трудового соглашения с соседней компанией Red Wing Pottery, в которой также работали члены OCAW.

Во время переговоров Хэммершмидт отказался поверить, что у Red Wing Pottery на самом деле могли быть финансовые проблемы, о которых она сообщала. Даже когда представители Red Wing показали ему бухгалтерские книги, Хэммершмидт отказался верить, что они подлинны.

OCAW не удалось прийти к соглашению с Red Wing, из-за чего ее владельцы обанкротились. Хэммершмидт, похоже, был горд этим, словно скальпом, повешенным на его стену.

Ни одна чертова компания не смеет указывать OCAW, что делать!

Хэммершмидт вел себя как губернатор провинции, поглощая виски вместе с друзьями по профсоюзу в «Доме Коутса», и у него были все основания так себя вести. Как и губернатор, Хэммершмидт обладал реальной властью.

OCAW был сильным союзом сам по себе, но, возможно, еще более значимым было то, что он располагался в штате с сильной властью профсоюзов. Это было важно: OCAW силен не только сам по себе; его власть основывалась на системе взаимосвязанных и поддерживающих друг друга профсоюзов штата. Полиция была объединена в профсоюзы, водители грузовиков входили в профсоюзы, учителя входили в профсоюзы, репортеры газет и химические работники входили в профсоюзы. Члены OCAW были лояльны к своему профсоюзу, а профсоюз, в свою очередь, был заодно с другими профсоюзами штата.

Если один профсоюз объявлял забастовку, другие его поддерживали. Такие люди, как Хэммершмидт, могли при желании разорить какую-нибудь компанию. Red Wing Pottery была тому примером. И OCAW не стеснялся пользоваться такой властью в интересах своих членов.

На протяжении 1950-х и 1960-х OCAW согласовал систему правил работы на нефтеперерабатывающем заводе Pine Bend [115], которая не только обеспечивала высокую оплату труда и льготы для членов профсоюза. Правила предоставляли OCAW значительный контроль над работой завода.

Полсон увидел результаты этого соглашения вскоре после того, как занял пост руководителя завода.

Например, когда сотрудник — член OCAW — обнаруживал во время осмотра завода сломанный клапан, он его не чинил. Вместо этого он садился и по рации обращался за помощью. Профсоюз разделял рабочих по навыкам, или «профессиям», в терминологии профсоюзов, и люди выполняли только те виды работ, которые относились к их профессии. Когда сотрудник обнаруживал поломку клапана, он звонил тому, чьей профессией считалась изоляция труб, чтобы тот пришел и перекрыл участок трубы. Затем он звал человека из отдела электротехники, чтобы проверить проводку или отключить электричество в проблемной зоне. Эти сотрудники, помогавшие чинить клапан, ехали к месту поломки на грузовичке-пикапе (в конце концов, завод занимал 700 акров). Также существовало профсоюзное правило, запрещавшее любому профсоюзному рабочему ехать на машине вместе с супервайзером. Чтобы соблюсти правило, на заводе был профсоюзный рабочий, который водил пикап и развозил людей по территории завода. Когда по рации вызывали разных рабочих, водитель пикапа ехал за ними — сначала за специалистом по изоляции, затем за электриком — и отвозил их на проблемный участок. Работа водителя была одной из самых приятных из тех, что профсоюз создал для своих членов. Только после того, как рабочие разных профессий были вызваны по рации, доставлены к месту поломки и выполнили по очереди свою работу, можно было чинить негерметичный клапан.

Существовали также правила выплаты сверхурочных, которые даже члены OCAW считали до смеха абсурдными.

Одно из правил гласило, что рабочий на смене должен минимум за два часа до ее окончания получить уведомление о том, что его просят задержаться. Если он не получал такого уведомления вовремя, ему полагалась премия в размере двух часов работы плюс почасовая оплата его труда в полуторном размере. Благодаря этому правилу часто было трудно застать кого-нибудь на рабочих местах в районе двух часов дня, за два часа до заступления на смену тех, чья смена начиналась в четыре. Ровно в два часа аппаратные пустели. Потом все неожиданно появлялись на рабочих местах в два пятнадцать — и могли задержаться и работать сверхурочно, если их попросят, получая за это дополнительные надбавки.