Кобры над золотом - [2]

- Личный пакет для Каримова, - сказал Иванов. Сторож, привыкший к гостям в любое время, пропустил его.

Дверь открыл полупьяный Каримов, протянул руки за пакетом и почувствовал, как запястья охватили браслеты наручников.

- За что?

- Вы же сами знаете, за что, - укоризненно сказал Иванов.

- А, ну понятно, понятно, - сник Каримов.

За первым же поворотом оперативники сменили номера на машине. И не зря. Сторож, удивленный столь ранним уходом хозяина, объявил тревогу: украли Каримова! Он же сообщил в ГАИ номер машины, на которой Иванов увез бывшего секретаря обкома. Трудно сказать, чем бы закончилось дело, догони приспешники Каримова машину.

Это не просто слова. Реальная обстановка тех лет в Узбекистане была таковой, что можно, не преувеличивая, говорить об отходе областных и республиканских «вождей», этих эмиров сегодняшнего дня, от социализма, о попрании всех норм закона и морали. В погоне за золотым тельцом, потеряв авторитет у народа, они удерживались у кормушки власти, приносящей личный доход, только за счет беззакония. Разлагая экономику и мораль, они привели республику в состояние медленного и мучительного гниения, когда нормой стали вымогательство и взяточничество, сращивание большой части работников правоохранительных, партийных и советских органов с преступным миром.

Сегодня доказано, что хлопковые магнаты украли у государства больше четырех миллиардов рублей, половину из которых рассовали по своим карманам. Но если учесть и многомиллионные хищения в сфере республиканской торговли, бытового обслуживания и шелкового производства, на которые вместе с сотрудниками органов внутренних дел вышла следственная группа Гдляна, станет ясно, что речь идет о хорошо отлаженной системе организованной преступности, когда каждый похищенный рубль имеет свое дальнейшее предназначение. Большая часть их идет на подкуп должностных лиц, другая - на расширение преступного промысла: год от года, словно раковые метастазы, растет число так называемых цеховиков, владеющих подпольными частнопредпринимательскими фирмами, остальные деньги - на «красивую жизнь» и пополнение тайников золотом.

Появился в республике и рэкет - шантаж, вымогательство, осуществляемые, как гласит Энциклопедический словарь, путем угроз и насилия. Рэкетиры трясли подпольных миллионеров, как орехи осенью, в конце концов те стали принимать бандитов в свой «теневой» бизнес, формировали из них личную охрану. Наемные убийцы в Узбекистане не были вымыслом. И рука их поднималась прежде всего на тех, кто пытался разорвать круг коррупции. Сегодня, например, достоверно известно, что один из высокопоставленных работников готовил покушение на Гдляна. Но не успел. Предупрежденный покровителями об аресте, он покончил жизнь самоубийством. Так что предосторожности, с которыми на Каримова надевали стальные браслеты, были не лишними.

…Только первые месяцы следственная группа Прокураторы СССР работала в более или менее нормальных условиях. Ей шли навстречу, пока она не стала трогать «крестных отцов» мафии. Те внимательно следили за ходом расследования, не укрывали, как говорится, мелкую сошку. Даже кипели показным негодованием, когда, например, узнавали, что тот же Музаффаров, начальник ОБХСС, лично охранял работников Бухарского горпромторга, ведущих на рынке распродажу товаров по завышенным ценам. Или что первый секретарь одного из райкомов партии, понуждая председателей колхозов на приписки, взятки, заставлял их держать над головой тяжести, пока человек либо уступал, либо падал от усталости. Или, как Кудратов, начальник Бухарского горпромторга, избивал подчиненных, осмелившихся возражать, когда он нагло отбирал дневную выручку в магазине.

Обстановка резко изменилась после ареста Каримова. Стало ясно: группа Гдляна пойдет до конца. Неоднократные попытки подкупить следователей - «дам миллион, только чтобы мое дело рассматривал узбекский суд» - результатов не принесли. Запугивание физической расправой - тоже. За пять лет под стражу был взят ряд руководящих работников, включая бывших секретарей ЦК Компартии Узбекистана, управляющего делами ЦК партии, первого заместителя министра МВД СССР, министра внутренних дел Узбекистана и трех его заместителей, начальников областных УВД, советских и хозяйственных работников.

Неделю я работал как член следственной группы. Вместе с В. Кравченко, И. Ибрагимовым, О. Литваком, Л. Пантелеевой, Ю. Власовым, другими следователями участвовал в допросах, ездил на изъятия нажитого взятками, приписками, вымогательством. И, наверное, никогда не смогу забыть одного эпизода.

…Ночью мы выехали в деревню, остановились у недостроенного дома, разбудили хозяев - молодого парня, его беременную жену. На жалком подобии самодельной кровати спало трое малолетних детей. Холодина в доме, бедность. Лепешки и вода - вот чем перебивается семья, поскольку расходы большие: второй год строят этот дом, в котором и живут, а заработки в колхозе невелики. Стало даже не по себе: зачем сюда-то приехали, какое здесь богатство? И хозяин затравленно повторяет:

- Йок! Ничего нет, йок…

Но из какой-то каморки появились на свет два опечатанных сундука. А в них - десятки кожаных пальто с мехом и без, рулоны импортных тканей, свертки с кольцами, деньгами, драгоценностями. У жены глаза стали круглыми: такого она никогда не видела. Но самое страшное для меня было не это удивление богатству, тому, что кто-то может позволить себе гноить его, а рабский испуг в глазах этих молодых узбеков: как они теперь отчитаются перед «хозяином»? Это было похоже на страх кролика, которого заглатывает удав. И за этот страх нет никакого оправдания тем, кто его сознательно породил и воспитал.