Кобра под подушкой - [24]

— А ваш шеф еще долго там будет? — спросил Эймз.

— Он там прекрасно устроился. — Лилиан засмеялась. — Обосновался в старой, но уютной гостинице «Савой», к нему прикрепили гида-переводчицу, русскую студентку. Она обучила шефа петь модные песенки, и он блеснул недавно на коктейль-партии в нашем посольстве — исполнил песенку «Темная ночь». Произвел фурор.

Лилиан стала рассказывать о знакомстве с корреспондентом «Нью-Кроникл» Уинтертоном. Он сказал ей, что решил стать детективным писателем после войны и уже сочинил сюжет романа, действие которого происходит в Москве, убийство совершается в гостинице «Метрополь», находящейся на Театральной площади, в самом центре столицы. Между прочим, выяснилось, что Уинтертон знает Мухина, они встречались на пресс-конференциях.

— А где Мухин? — спросил Эймз, продолжая смотреть на улицу. — Скоро придет?

— Он очень занят, у него какая-то срочная работа. Но обещал прийти. Лилиан приставила пальчик ко рту и понизила голос. — Могу сообщить вам секретную новость. Удалось достать приказ немецкого командования о том, что на днях начнется генеральное наступление на восточном фронте. Немцы возлагают большие надежды на это наступление. Наверно, пустят в ход новое секретное оружие.

— Это вам Мухин сообщил? — спросил Пимброк.

— Нет, я узнала в нашем посольстве от одного человека, хорошего знакомого моего шефа.

— Русские, наверно, тоже узнали об этом. И в частности, Мухин.

— Интересно, какое у немцев секретное оружие? — Она посмотрела сперва на Пимброка, потом на Эймза. — Шеф мне говорил, что немцы построили какой-то очень секретный завод в Норвегии, а потом его уничтожили англичане. — Она взглянула на Эймза. — И вы мне говорили…

Эймз быстро сказал:

— Не помню.

— Я, кажется, спутала. — Лилиан постучала пальчиком по лбу. — Совсем беспамятная стала. Вы говорили мне о рыбной ловле в Норвегии…

— О рыбной ловле? — Эймз пожал плечами. — Может быть…

Пимброк скривил рот, но промолчал. У Лилиан появилось на лице виноватое выражение. Она предложила гостям кофе и снова затараторила о Москве — о том, как ездила к советской гадалке, живущей на окраине Москвы в собственном деревянном особняке. Гадалка предсказала ей, что у нее будет добрый толстый муж и трое детей.

— Очевидно, ваш муж будет похож на Мухина, — сказал Пимброк. — И он будет рассказывать вам по ночам о рыбной ловле в России.

Лилиан покраснела и бросила взгляд на Эймза. Тот, держа в руках чашку, внимательно рассматривал икону.

— Наверно, его вызвали в посольство, — сказала Лилиан.

— Он вам рассказывает о своих делах?

— У нас есть много других, более интересных тем. Но он сказал мне, что скоро уедет и на смену ему прибудет другой корреспондент.

— Когда приедет? — спросил Эймз.

— Недели через две.

Пимброк поинтересовался:

— Как поживает его флейта для заклинания змей? Помните, вы рассказывали нам… Испробовал ли он ее на живом экземпляре?

Лилиан улыбнулась.

— До моего отъезда у него не было змеи. Может быть, достал после… Надо попросить его, чтобы показал нам свое искусство.

Мухин так и не пришел, хотя его прождали до полуночи. По дороге домой Пимброк спросил у Эймза:

— Насчет приказа немецкого командования правда?

— Да, об этом говорили в штабе. Через несколько дней немцы начнут на Востоке большое наступление — «операцию Цитадель». Долго готовились. Получится не совсем хорошо…

— Русские не выдержат?

— Речь идет о другом. Недавно Черчилль послал русским телеграмму о том, что немцы отсрочили свое наступление на восточном фронте, потому что ждут удара со стороны англичан и американцев. Выходит, что Черчилль соврал. Немцы нанесут удар именно на Востоке.

— И это не впервые. Уинни уже несколько раз обманывал русских.

— Они, конечно, очень недовольны тем, что мы опять отложили открытие второго фронта, — сказал Эймз. — Русские демонстративно вызвали послов из Лондона и Вашингтона. Положение сейчас весьма напряженное. Кэрфакс считает, что не исключена возможность разрыва между нами и русскими. Поэтому надо очень внимательно следить за Мухиным. Он, наверно, в курсе их секретов. У него, вероятно, имеются интересные записи.

— А что, если… — Пимброк остановился, — а что, если Мухин никакой не агент. Вбили себе в голову…

— Советую эти сомнения держать при себе, — строго сказал Эймз. Начальство убеждено, что Мухин крупный эмиссар советской разведки. И наша обязанность — подтвердить документально эту гипотезу, основанную на гениальной интуиции лучших умов британской контрразведки. Понятно, капитан Пимброк?

III

Их вызвали ночью в здание «Норд Джи Хауз» на Беккер-стрит — были собраны чины 5-го и 11-го отделов военной разведки и Особого отдела Скотланд-Ярда. Между генерал-лейтенантом с черной повязкой на глазу и Кэрфаксом сидел маленький человек в штатском, в больших очках с роговой оправой. Кэрфакс представил его: господин такой-то из Форин-оффиса. Фамилию его Кэрфакс пробормотал под нос. Все поняли, что перед ними представитель секретной службы ведомства иностранных дел.

Как только он заговорил, Пимброк толкнул локтем Эймза:

— Помнишь наш позавчерашний разговор?

Человек в очках сказал, что, по имеющимся данным, русских очень возмутило то, что на совещании «Трезубец» было принято решение не проводить операции форсирования Канала в этом году. Выслушав доклады послов в Лондоне и Вашингтоне, Сталин, вероятно, примет важное решение.