Кобра под подушкой - [14]

В квартире профессора функционировал филиал учреждения, именуемого Администрацией Особых Операций.

II

Профессору было за шестьдесят, но он выглядел отлично — худощавый, с маленькой остренькой физиономией, с полуседой гривой, похожей на парик. Ему больше подошли бы муаровый сюртук, галстук в виде шарфа и белые чулки до колен, чем пиджак и брюки XX века.

Он изящным жестом показал Эймзу и Пимброку на диван в углу кабинета и продолжал слушать подчиненных. Молодой, но уже совсем лысый сотрудник филиала докладывал о том, как английская разведка в XVI веке уговорила генуэзских банкиров не давать денег испанцам и задержала выход Армады в море. Эту комбинацию придумал сам руководитель секретной службы сэр Уолсингэм.

Профессор взял со стола гусиное перо и почесал им подбородок.

— Запишите эту историю и вложите в папку справочных материалов о действиях Антони Стандэна в Тоскане. А выписки из досье о Чезаре Борджиа просмотрели?

— Еще не кончил. Мне кажется, что у Борджиа приемы были довольно примитивные. Там, где можно было построить тонкую интригу, он действовал как обычный головорез.

— Чепуха. Чезаре шел к цели кратчайшим путем. — Профессор ткнул пером в воображаемого врага. — Самая лучшая комбинация — обходиться без всякой комбинации.

Эймз толкнул локтем Пимброка и шепнул:

— Последнее увлечение профессора — Борджиа.

Второй сотрудник, судя по выправке, морской офицер, с черной повязкой на глазу, стал докладывать о разведывательных мероприятиях монгольского военачальника Субудая против волжских болгар. Профессор прервал его:

— Это нам ничего не даст. А как с китайским досье?

— Из эпохи Троецарствия можно взять историю о том, как Чжоу Юй инсценировал ссору с Хуан Гаем. Тот бежал к Цао Цао и заманил его в ловушку.

— Примерно в таком же духе построена комбинация князя Ди Сюна с заброской Пу Тая в княжество Цзинь, — сказал лысый. — Между прочим, в архивных материалах английской миссии в Иране говорится о том, как в конце прошлого века наша разведка провела комбинацию против шаха Насер-эддина подсунула ему высокопоставленного беглеца из Афганистана, чтобы передать через него шаху фальшивые данные о деятельности русского учетно-ссудного банка в Иране. Имелось в виду поссорить шаха с русскими.

— В старинных японских трактатах по разведке этот метод заброски назывался «ямабико», — пояснил профессор. — Внезапная опала видного человека, его бегство в другой лагерь, там он выдает секреты, советует немедленно напасть, те нападают и оказываются в ловушке — такова схема. Детали варьируются. В общем, нам следует внимательно изучать азиатские хитрости и соединять их с европейскими методами, например венецианскими. Венеция имела очень искусную, изобретательную разведку.

— «План Нокаут», в основу которого положен один венецианский трюк, уже готов с тремя вариантами, — доложил лысый. — Все наши замечания учтены.

— Дайте мне завтра этот план, я перешлю его дальше. Его можно пустить в ход по линии греков.

Отпустив лысого и моряка, профессор заглянул в календарик на столе.

— Война войной, а у меня через полчаса партия бриджа. Придется поехать. Как у вас дела?

Эймз усмехнулся.

— У нас тихие, бескровные дела. Не в вашем духе.

Профессор пошел в спальню переодеваться. Он крикнул оттуда:

— Все возитесь с этой американкой?

Эймз ответил:

— Я сделал так, как будто случайно наткнулся на нее у галереи Тэйта. Ее начальник Поуэл сейчас в Иране, приедет скоро в Лондон. И Мухин тоже здесь, она виделась с ним.

— А как она объяснила их встречу здесь?

— Сказала, что, приехав в Лондон, сейчас же обратилась в советское посольство и там ей дали телефон Мухина. Я сделал вид, что поверил ей, мы вместе заехали к Мухину в отель «Дорчестер», я пригласил их к себе. Приедут завтра.

— Хотите использовать их отлучку?

— Да. Пока русский будет у меня…

Профессор высунул голову из спальни.

— Лучше убейте их. Только чистенько.

Эймз усмехнулся.

— Пимброк ни за что не решится поднять на нее руку, она очень нравится ему. Не как шпионка, а как женщина.

— Насчет Лилиан у меня еще остаются сомнения — агент она или нет. — Пимброк покрутил головой. — Если агент, то неизвестно — нацистский или советский.

— А кто был тот немец в Эскориале? — спросил профессор. — Узнали?

— Нет, — ответил Эймз. — Я спрашивал у Синей бороды и у Си Джи Пи, оба ответили одинаково: никого там не было, мне это почудилось и обо всем этом нужно забыть навсегда.

Профессор промычал.

— Понятно. А этот призрак, случайно, не виделся с американкой?

— Нет, мы не спускали с него глаз. Если они и виделись, то, может быть, в Мадриде. Я надеюсь, что через некоторое время Пимброку удастся выведать все у Лилиан… между поцелуями.

— Должен сказать, что Лилиан, несмотря на все мои ухаживания, больше интересуется Эймзом, все время спрашивает о нем. Очевидно, пришла к выводу, что он более уязвим.

— Дело не в выводе, — сказал Эймз. — Просто у нее хороший вкус.

Профессор вышел из спальни в визитке, держа в руке пальто. Он подошел к окну.

— Машина уже здесь. Принимайте все звонки и записывайте. Вернусь к десяти. — Он надел котелок и стал натягивать перчатку. — А все-таки советую вам, Пимброк, не разводить канитель. Мухин и Лилиан — русские агенты, это бесспорно.