Кобра и наложница - [26]

Кеннет лежал совершенно неподвижно. В серебристом свете полной луны виднелся силуэт крадущегося вдоль стены человека.

Сверкнуло лезвие занесенного над ним кинжала, но Кеннет успел перехватить его, сжав запястье нападавшего. И тут же почувствовал острую боль — лезвие порезало руку. Кеннет вырвал кинжал и ударил нападавшего прямо в живот. Человек закричал, скрючился, затем вырвался из его рук и побежал в сад. Кеннет вскочил и, перепрыгнув одним махом через перила, помчался за ним. Тот, истекая кровью, все же сумел обернуться и ногой ударить герцога прямо в пах. Когда Кеннет опомнился, человек уже скрылся, оставив на траве кровавые следы.

Кеннет вернулся в спальню, промыл и забинтовал порезанную руку, дыхание его успокоилось. Но внутри у него все кипело от ярости и растущего ужаса.

Тот, кто прокрался к нему в комнату этой ночью, был неуловим, как призрак, но то, во что он был одет, не представляло собой тайны. Это была особенная одежда цвета индиго, в которой ходили воины пустыни, дорожившие своей честью и воинской доблестью. Эту одежду он тоже тогда носил с неизъяснимой гордостью. Но теперь… теперь гордость эта была спрятана, зарыты глубоко, там же, где он хранил свои воспоминания.

Один из его собратьев только что попытался убить его.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Вскоре после завтрака, в совершенно не положенное для визитов время, Кеннет подъехал в карете к дому графа Смитфилда. Дверь ему открыл дворецкий, на его суровом лице выразилось удивление. Не говоря ни слова, Кеннет сбросил ему на руки свое пальто и быстро проследовал в гостиную. Граф Смитфилд сидел у жарко натопленного камина и читал. Он поднял голову и вопросительно взглянул на герцога.

— Где Рашид? — требовательно спросил Кеннет.

Смитфилд отложил книгу в сторону, его голубые глаза расширились от удивления.

— Гуляет в парке. Бедняга все время сидит в комнате. Я велел ему подышать свежим воздухом. В чем дело?

— Я собираюсь свернуть ему шею.

— Успокойтесь, — повелительно сказал Смитфилд. Он позвонил и приказал принести бренди. Кеннет залпом опрокинул в себя первоклассный напиток; бренди и в самом деле подействовало на него успокаивающе.

— Теперь объясните, Колдуэлл, что вас так рассердило? — спросил граф.

Когда Кеннет закончил свой рассказ о ночном нападении и своих подозрениях, граф нахмурился:

— Вы уверены, что это Рашид?

— Абсолютно. Он ненавидит меня, — не церемонясь, сказал Кеннет.

Граф забарабанил своими длинными пальцами по подлокотнику кресла.

— Вы предполагаете, что он приехал сюда, чтобы продать ваше ожерелье вместе с золотом племени?

— Уверен. Может быть, он еще не продал его. — Кеннет впился взглядом в глаза старшего друга. — Я хочу, чтобы вы позволили мне обыскать его комнату.

— И что будет, если вы найдете ожерелье? Что потом? Вы арестуете его? — голос графа был нарочито бесстрастен.

— Это я решу потом. Сейчас мне нужно попасть в его комнату.

— Хорошо. Третья дверь налево.

Кеннет стоял, гладя на пустой хрустальный стакан.

— Спасибо, очень освежает. Пить лучше на полный желудок, как сейчас. Впервые я сыт, с тех пор как выгнал повара.

— Вы прогнали Помера — лучшего в Лондоне повара-француза? — удивился граф.

— Я был вынужден это сделать. Его стряпня не годилась для моего желудка.

Граф нахмурил свои черные брови, как будто был чем-то озабочен.

— Кстати, Колдуэлл, о вашем дедушке. Скажите, чем он заболел так внезапно?

Кеннет задумался.

— Я припоминаю, что раз или два он жаловался на боли в желудке. А в чем дело?

— Ничего особенного, — сказал Смитфилд — Идите в комнату Рашида. Боюсь, я должен вас оставить. У меня назначена встреча с адвокатом. Можете уехать, когда все закончите. Но торопитесь. Возможно, Рашид скоро вернется к себе.

Обстановка комнаты Рашида не удивила Кеннета. Почти все свободное место занимала роскошная дубовая кровать с балдахином, богато украшенная резьбой и покрытая ярко-зеленым шелковым покрывалом. Возле кровати на роскошном ковре лежала свернутая постель и подушка. Рашид спал на полу. Кеннет осторожно выдвинул ящики высокого полированного комода и внимательно все пересмотрел. Он тщательно обыскивал комнату, пока наконец не нашел то, что искал в свертке около постели. Личные вещи Рашида.

Кеннет рывком развязал сверток и вывалил содержимое на ковер: здесь был маленький кошелек с английскими монетами, ножницы и нечто, переливавшееся золотом в лучах солнца. Кеннет поднял золотое ожерелье. Это было именно то, что он искал. Волна гнева поднялась в нем.

Он вертел в руках это драгоценное изделие мастеров Древнего Египта. Его отец был убит, пытаясь добыть его или нечто подобное. Однако зачем Рашиду понадобилось воровать его? В отместку за оскорбление Джабари? И не была ли эта месть также причиной того, чтобы попытаться убить Кеннета?

Рашид был великолепный воин. Он мог победить Кеннета сегодня ночью, мог заставить его сражаться за свою жизнь. Но вместо этого он лишь ударил Кеннета в низ живота и убежал. Вряд ли в этом был смысл.

Неважно. Он совершил кражу. Поэтому Кеннет мог арестовать его.

Но арест Рашида ляжет пятном на честь Джабари и всего его племени.

Но он ничем им не обязан.