Коббл Хилл - [33]

– Твоя… эта… Элизабет… – сказал он и сглотнул, – надеюсь, ты не возражаешь, если я спрошу, где она?

Таппер смотрел в окно на серый промышленный ландшафт, хотя вид был не очень красивым.

Он глубоко вздохнул:

– В том-то и дело.

Рой проверил время на телефоне, испытывая неловкость оттого, что ему придется прервать своего одинокого соседа, когда тот, возможно, собирался обнажить душу.

– Мне очень жаль, но у меня назначена встреча.

– Здорово. Я имею в виду, что книга может стать знаменитой. Но ты только начал. Нужно продолжить писать, добавить подробностей и закончить книгу.

Пичес передала тонкие листы с текстом Рою через барную стойку. Они были испачканы чем-то похожим на горчицу, кофе и томатный суп и все изрисованы зеленым карандашом или, возможно, подводкой для глаз.

– Я сделала кое-где заметки. Но тебе вовсе не обязательно обращать на них внимание.

Рой забрал рукопись. Она была еще тоньше, чем казалось раньше. Сорок семь страниц – это не книга. Он по- нюхал листы. Пахло не горчицей, а карри. Вчера он отдал текст Пичес. Перед этим он распечатал его на листах и ждал в баре ее появления, делая вид, что пишет. Она сказала, что изучала английскую литературу в колледже, и Рой подумал, что будет лучше, если эти страницы прочитает Пичес, а не кто-то, с кем он живет и встречается за завтраком каждый день – например, Венди или Шай. Если текст окажется ужасным, он почувствует их разочарование или, того хуже, стыд. Пичес ничего не знала о том, как он любит булочки с корицей, и не видела, как он часами глядит на пустую стену перед собой, думая о Старбаке, Аполлоне, сайлонах и Джейн Сеймур. К тому же Рою никогда больше не придется общаться с Пичес, если он этого не захочет. Рой уже подумывал о том, чтобы отдать текст Тапперу, но не хотел вогнать его в депрессию еще больше.

Пичес была польщена тем, что известный писатель поинтересовался ее мнением. Она размышляла над текстом Роя весь день. Ей было неловко вспоминать, как они наткнулись на Стюарта Литтла и его жену под кайфом, и ее раздражало, что Грег об этом постоянно вспоминает. Рой и его книга помогли ей отвлечься.

– Вся эта история с мальчиками и девочками похожа на «Голубую лагуну», которая мне очень нравится, только действие происходит в космосе. И отправить их туда без семей было гениальным решением. Теперь они сами стали семьей. Но в то же время у них есть эти тайные желания. Я думаю, что тебе нужно быть осторожнее, чтобы сохранить свежесть текста и не сделать его слишком похожим на «Голубую лагуну». То есть Беттина не должна забеременеть, а ребенку не нужно есть некачественное космическое мороженое, от которого можно умереть. И, думаю, они не должны быть белыми. В будущем никто не будет белым, все будут смуглыми.

Слишком много информации. Рой покачал головой:

– Прости, но я не очень понимаю, о чем речь. Что такое «Голубая лагуна»?

– О-о-о… М-м-м! – Пичес сдула с лица тонкую прядь светло-рыжих волос и покраснела, вероятно потому, что вместо слов произнесла что-то нечленораздельное.

Пичес была очень привлекательной особой. Не только потому, что у нее были ямочки на щеках, красивая улыбка, пышная грудь и гибкий ум, но и потому, что она была такой непосредственной и совершенно не умела притворяться. Пичес произносила каждую мысль, которая приходила ей в голову, пусть даже она была отрывистой или бессвязной. В ее присутствии Рой чувствовал себя довольно спокойно.

– Это что, фильм?

– Да. Он семидесятых или, может быть, начала восьмидесятых годов, и он настолько плох, что даже начинает нравиться. В фильме речь идет о двух подростках, которые терпят кораблекрушение и вынуждены выживать на необитаемом острове. Когда это случилось, они были еще детьми, но потом они вступают в период полового созревания. У девушки начинает расти грудь и появляются месячные. У парня меняется голос. В конце концов они выясняют, как заниматься сексом. Они делают это так часто, что она беременеет, и у них рождается ребенок. Она кормит его грудью. Там есть даже такая странная сцена, когда ребенок, кажется, плавает в океане сам по себе, еще до того, как он научился ходить. Я настаивала на том, чтобы этот фильм показали всему пятому классу вместо тупого урока по половому воспитанию, который они проходят за сорок пять минут в предпоследний учебный день, но заместитель директора сочла это неуместным. Она из Стейтен-Айленда, убежденная католичка и весьма консервативная личность. Я заставила своего сына посмотреть этот фильм, когда ему было одиннадцать. Думаю, что это в какой-то степени помогло ему раскрепоститься, но и напугало его тоже. Твой персонаж Серан очень напоминает мне моего сына: он не может разобраться в своих чувствах, и ему не хватает уверенности в себе, поэтому его поступки кажутся довольно глупыми. Но ты ведь тоже когда-то – наверное, не так уж давно – был подростком. Ты знаешь, о чем пишешь.

– Не совсем, – возразил Рой, – на самом деле понятия не имею.

Пичес замолчала. Рой Кларк заставлял ее нервничать. Он был либо совершенно гениальным, либо просто очень везучим невежественным человеком – Пичес не могла сказать точно. Страницы, написанные им, были похожи на сценарий фильма, который никогда не будет снят. Но если бы Пичес попыталась написать книгу, то в ней, скорее всего, тоже не было бы никакого смысла. И вообще, почему она прицепилась к нему? Неужели обязательно нужно было так все критиковать? Зачем ей соперничать с ним? Да, Пичес совсем недолго проучилась в колледже, и ей тогда действительно хотелось стать писательницей, но теперь она медсестра. Рой Кларк был настоящим писателем, и он попросил ее прочитать его работу, и это было потрясающе. Хоть и странно. Конечно, он мог обратиться к кому-то более квалифицированному.