КОАПП! КОАПП! КОАПП! Выпуск 6. - [12]
Удильщик. Ну и пылища поднялась!
Мартышка. Ой, ой, мне в глаз пылинка попала! Губач, что вы наделали... А где ж он?
Гепард. Пустил пыль в глаза, оказал нам медвежью услугу... и удалился.
Рак. Теперь жди, пока пыль уляжется... На расстоянии вытянутой клешни ничего не видно.
В пыльном облаке возник чей-то силуэт.
Очковая медведица (приближаясь). У вас пыльная буря? Это лишний раз подтверждает мои худшие опасения.
Кашалот. Чей это голос? Я ничего не вижу...
Очковая медведица. Очковая медведица из Южной Америки.
Мартышка. Ну, раз вы в очках — пыль вам не страшна!
Очковая медведица. Нет, что вы — у меня не очки, а лишь одна оправа, вернее, белые ободки вокруг глаз.
Мартышка. Да, да, теперь и я вижу — большие, круглые... как раз такая оправа сейчас в моде. У вас необыкновенно ученый вид!
Удильщик. Простите, уважаемая Очковая медведица, вы только что сказали о каких-то опасениях, которые подтверждаются...
Очковая медведица. Увы — полностью подтверждаются!
Кашалот (обеспокоенно). А за что или за кого вы опасаетесь? Надеюсь, не за меня?
Очковая медведица. Не только за вас — за всю нашу планету, за всех, кто на ней живет. Кажется, это уже началось...
Все. Что? Что началось?!
Очковая медведица. Земля начала переворачиваться и скоро, возможно, перевернется совсем.
Все. То есть как — перевернется?!
Рак. Откуда вы это взяли?
Очковая медведица. Вычислила. У нас, высоко в горах, — а я живу в Андах, — легко дышится и еще легче думается. И вот недавно, забравшись, по обыкновению, на кукурузное поле и машинально жуя початки, я стала размышлять о судьбах мира... Как известно, на Земле живет семь видов медведей: бурый, белый, малайский, гималайский, губач, барибал — он обитает в Северной Америке — и очковый.
Удильщик. Семь видов медведей?! Значит, это о них был фильм «Великолепная семерка»?
Мартышка. Да, да, о них — там, говорят, погоня, стрельба, и в результате от медведей, наверное, почти ничего не осталось.
Человек. К сожалению, это правда, Мартышка, хотя фильм тут ни при чем. Даже самых многочисленных из медведей — бурых — во всей Европе и Азии осталось немногим более ста тысяч, а когда-то их были миллионы! Белых медведей всего около десяти тысяч, а голубых барибалов — только пятьсот. Очковые медведи тоже на грани исчезновения... Извините, что мы вас прервали, уважаемая Очковая медведица.
Кашалот. Да, продолжайте, пожалуйста.
Очковая медведица. Так вот, из семи видов медведей шесть живут в северном полушарии и лишь один вид — очковые медведи — в южном. Вы поняли?
Гепард. Вполне! Выходит, что мы живем на неуравновешенной планете, которая с минуты на минуту может перевернуться? О, ужас!
Не потому ли у некоторых из нас неуравновешенный характер, что мы живем на неуравновешенной планете?
Удильщик. Да, да, причем это будет сопровождаться наводнениями, землетрясениями и... и пыльными бурями!
Мартышка. Но ведь нашу пыльную бурю вызвал Губач...
Кашалот. Сейчас я уже в этом не уверен, Мартышка... Выход только один: срочно переселить часть медведей в южное полушарие, чтобы уравновесить его с северным! Дорогая Очковая медведица, в Уссурийском крае начинают работать медвежьи курсы. Там соберутся, видимо, все медведи. Немедленно отправляйтесь туда, объясните им обстановку и уговорите переселиться. Организационную сторону мы берем на себя.
Очковая медведица. Прекрасная идея. Тем более что опыт в этом деле есть: наши предки когда-то переселились в Южную Америку из Северной, пройдя по Панамскому перешейку... (Удаляясь.) Бегу-у!
Рак. По Панамскому перешейку медведям теперь не пройти — там, я слыхал, канал прорыт.
Сова. Эка невидаль — канал! А председатель наш на что?
Кашалот. Да, я их переправлю на спине. Коапповцы, мобилизуйте все силы — нам предстоит работа грандиозного масштаба!
Гепард. Еще бы — великое переселение медведей. Кашалот. Итак, за дело, друзья!
Возвращается Стрекоза. Вид у нее обескураженный.
Стрекоза (приближаясь). Дорогой председатель!
Кашалот. Как, вы одна, Стрекоза? А где же Бурый медведь? Ведь я послал вас за ним...
Стрекоза. Он наотрез отказался идти на курсы! У меня, говорит, хозяйство, его на день оставишь — соседи тут как тут, только того и ждут и на метки не поглядят...
Кашалот. Какие метки?
Сова. Да вот гляди: на этом дереве, да и на том...
Удильщик. Ага, вижу — вон там вырезано: «Здесь были Петя и Шура».
Сова. Ну что ты, Удильщик, это людей метка, медвежья-то повыше. Видишь — когтями кора содрана? Миша тут на задние лапы вставал да еще переднюю вверх тянул — вот, мол, какой я высокий, попробуй сунься на мой участок! А участок у него без малого две тыщи гектаров.
Кашалот. Стрекоза, и вы не сумели убедить его преодолеть собственнические инстинкты? Вы не смогли найти нужных слов?
Стрекоза. Слова я нашла, я была красноречива, как никогда, но мы говорили на разных языках... Я ему рисовала ослепительные перспективы: вас, говорю, научат ходить на цыпочках, даже на самых кончиках пальцев — как балерину.
Мартышка. Надо было сказать, что он сможет танцевать «Танец маленьких лебедей».
Стрекоза. Я сказала, а он мне: «Я тут еду кое-где про запас спрятал, вмиг растащат — только отойди...» Я ему говорю: на курсах вас отучат от безобразной привычки сосать лапу, а он мне: «Я лапу не сосу, а облизываю, когда кожа на ступнях линяет. Не могу я уйти — в этом году овсы хорошие ожидаются, а овес нынче знаете почем?»
