Князь Ядыгар - [38]
Мои вопли подействовали не хуже царского приказа. Ножом в мгновение ока взрезали ткань и обнажили грудь утопленника. «Как уж там было-то? Рот! Проверить ротовую полость! Вроде чисто. Теперь запрокинуть голову назад! Б…ь, холодный весь! Дальше что там? Искусственное дыхание…». Зажав ему нос, я глубоко вдохнул и наклонившись резко выдохнул воздух в рот лежавшему ратнику. Потом еще раз и еще раз. От глубоких резких вдохов и выдохов у меня уже начала кружиться голова.
— Мать твою, очнись! Очнись! — заорал я в лицо утопленнику, заставляя стоявших вокруг людей со страхом отпрянуть назад. — Я же массаж сердца не потяну! Не потяну, слышишь! Очнись!
И тут тело под моими руками, вдруг резко скрючилось, а спасенный начал судорожно с хрипами дышать. Ратник дышал так, словно никак не мог надышаться.
— Согреть его надо. Слышите?! — от таких резких усилия я едва ли не мешком свалился на деревянный настил. — Разотрите, вина влейте и накройте чем-нибудь, а то воспалиться все и воспаление легких подхватит… Что встали? Говорю, воспаление может быть! В больничку его надо!
Мне опять поплохело. Все перед глазами начало плыть, мысли, словно дикие козы, стали разбегаться.
— К врачам… как их там, к лекарям. И таблеток ему каких-нибудь дайте. Быстрее, что встали как столбы! Эй, а меня-то куда тащите?
Уже впадая в беспамятство, я почувствовал, как меня бережно приподняли и куда-то начали нести.
На ладье же какое-то время царила тишина. Десятки оторопевших людей внимательно следили за суетой вокруг недавнего утопленника. На чьих-то лицах даже читался откровенный страх, заставляющий их истового крестить и шептать слова молитвы. Они никак не могли поверить, что утопленник ожил. Как так? Как можно воскресить того, кто холодным телом лежал прямо перед ними? Почему стало биться его сердце? А если это упырь, который теперь нападет на всех остальных? Все эти и многие другие вопросы шепотом передавались друг другу с характерными охами и поминанием Бога или черта.
— … Совсем холодный же был, брате. Этими самыми руками трогал его. Холодный он был, как камень. Господом Богом клянусь, сердце его не билось.
— Можа обознался? Микитка вона гутарил, что такоб быть не может! Коли сердечко становилось, то все — пиши пропало.
— Микитка твой блазень! Бельма выкатит и чещет языком, почем зря…
— А я, браты, слышал, что князь татарский с волхвами дружбу водит. Сказывают, — говоривший, неприметный плюгавенький мужичок в рваном тулупчике с чужого плеча внушительно поднял палец вверх. — Когда дневной свет темнотой сменяется, он де за корешками и травами разными по лесу шариться. У няго даже ентот есть … сундук с таким мудреным именем, — мужичишка с хрустом почесал в затылке. — Апотиков! Во, как князь называет сей сундук. Мол он у него от всех болезней.
Если бы сейчас я был в сознании и слушал это все, то наверняка бы уже валялся в судорожном припадке смеха. Неграмотный деревенщина видно случайно услышал, как я свой сундук с лекарственными травами назвал аптекой для здоровья.
— Колдун, как есть колдун. А пьет он что за зелье видали? — не успокаивался мужичок, приковав внимание едва ли не доброй трети команды. — Не доброе вино, и не крепкую медовуху! Жижу черную как смертушка наша и горькую також. Андрей-ка мой, как-то снял пробу с костра, когда колдун по нужде отошел. Так племяш мой плявался — плявался, отпляваться не мог. Гутарит, все нутро у него жгло, горчило… А от святой воды его корежит! Значит, брате, колдун, князь…
— Это, значитца, мертвых на ноги подымать могет? — ужаснулся кто-то из-за спин воинов. — А как же наш сотоварищ? Також и он теперь в прислужники Сатаны пойдет? Спытать яго надож! Крястом али водой святой! И батюшку звать надобе.
Вскоре, к едва дышащему спасенному, лицо которого вот-вот розоветь стало, подошел крупный телесами батюшка с массивным крестом в руке и зачем-то зажженным кадилом, от которого исходили ароматные клубы дыма. За его же, стоя плечом к плечу, застыло больше десятка тех, кто особо впечатлился рассказанными слухами об упыре и колдовской силе князя Ядыгара.
— А скажи-ка мне, сыне, — внушительным словно обвиняющим басом начал священник, с грозным видом нависая над бывшим утопленником. — Веруешь ли ты в Господа нашего, Иесуса Христа?
А что спасенный? Ему было чертовски хорошо, ведь человеку только что влили внутрь едва ли не пол литра горячего вина. Губы его раздвигала заразительная улыбка, а глаза смотрели на окружающих со вселенской теплотой и любовью.
— Отвечай, аспид, — продолжал наседать пузан в рясе, не получая ответа. — Веруешь ли ты в Господа нашего Иесуса Христа?
Наконец, после очередного вопроса и энергичных пощечин в глазах его появилось что-то осмысленное и он пролепетал:
— Верую.
Довольно крякнувший священник, щедро окропил его святой водой и, развернувшись к ожидавшим его людям, прогудел своим басом:
— Что же вы окаянные, бучу то поднимаете? Какой же он мертвяк? Грешник конечно, не святой, но живой!
После этих слов словно прорвало. Все, кто стоял в стороне, обступили спасенного и стали его тормошить.
— Живой, браты, живой, — в восторге, едва не заревел, кто-то из лодочников. — Вона лается даже…
Трагическая случайность забросила Дмитрия Мелехова в далекое прошлое, в 1941 год, за несколько месяцев до одного из самых кровавых и жестоких периодов в истории нашей страны. Чувствуя себя брошенным в безжалостную пучину, и страдая от собственной беспомощности что-либо изменить, Дмитрий безуспешно пытается достучаться до руководства государства. Однако, маховик судьбы не так просто повернуть вспять и черная орда с запада, состоящая из миллионов солдат, тысяч танков и самолетов вновь наносит страшный удар по Советскому Союзу.
Картина из захолустного музея, оказавшаяся порталом, отправила Дениса Антонова на сотни лет в прошлое, в эпоху Петра Великого, поместив его в личину босоного мальца, Алексашку Меншикова. В поисках дороги домой он с головой окунулся в пучину жестоких испытаний, став для будущего российского императора надежным советчиком и верным другом. С легкой руки Дениса в русской армии появились скорострельные мушкеты и слезоточивые гранаты, а частью флота стал грозный броненосец с батареей пороховых ракет на вооружении.
Александр, гениальный аналитик, наследник вольного космического баронства, волей судьбы был выброшен в другую реальность и чужое тело. Его аватаром стал незнатный чистильщик туалетов в мире, где у власти находились маги-аристократы. Пытаясь "играть свою игру", главный герой столкнулся с "сильными мира сего". В смертельной игре он с трудом выжил, приобретя новые знания, способности и новый статус. Теперь он часть боярского рода Скуратовых, которые презирают его, считают позором рода и подумывают об "очищении" доброго имени рода. Однако Александр не собирается "поднимать лапки" и сдаваться без боя.
Это история не столько об удивительной судьбе бывшего рядового Красной Армии, сколько история о Великой стране. .
Вчера он был последним солдатом человечества, павшего жертвой своей собственной глупости под натиском чуждой цивилизации. Он, как и остальные люди, должен был пасть за Землю в сражении, но судьба распорядилось иначе. Теперь он, бывший пилот штурмового звездолета, в теле подростка в странном мире, похожем на его старый мир, но основанном на власти магически сильных боярских и дворянских родов. Он внешне другой, но внутренне все тот же. В нем, по-прежнему, живет неутоленная жажда мести чужим за гибель своего мира… Сможет ли он ее утолить, когда нет ни единого намека на дорогу домой? Посмотрим…
Путем проб и ошибок Колин пытается выстроить из аморфного, потерявшего всякую надежду, клана нечно новое. Он спотыкается, набивает себе и своим товарищам шишки, но упорно двигается вперед, увлекая за собой все новых и новых гномов и… людей. А то, что он помнит из прошлой жизни, стало ему подспорьем в непростом пути к обретению силы.
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
В одной далекой-далекой галактике появился один свежерожденный клон. Правда несколько несвойственного для данной галактики типа. Да и создатель клона эту далекую-далекую недолюбливает, да и в целом — все вышло странно и не так.
Авария на картинге перебросила сознание программиста и по совместительству гоночного фаната Михаила Шумилова, не сумевшего в свое время реализовать себя в автоспорте, в тело подростка-гонщика на несколько лет назад. Сможет ли он использовать знания о ближайшем будущем, чтобы менять ход событий, и чего достигнет в чемпионате F4 — нижней ступени гонок на автомобилях с открытыми колесами? Ведь от этого зависит и его будущее тоже. Мечта исполнилась, пусть и таким неожиданным образом. Теперь главное — не упустить полученный второй шанс.