Князь советский - [69]

Простой мужик со своим барахлишком был тут, под боком, и чтобы обобрать и закабалить его, не требовалось никакого специального оборудования, кроме винтовки Мосина и прессы, которая внушала полуграмотным рабочим и крестьянам, что борьба с капиталом – это как раз то, ради чего стоит «затягивать пояса» и «отдавать жизни».

Но самое мерзкое заключалось в том, что большевики ступили на ту самую дорожку, которая привела к Мировой войне. Пятнадцать лет назад европейские нации тоже спешно вооружались, подозревая друг друга в желании напасть. Политики делали блестящие карьеры на массовых страхах, промышленники наживались на военных заказах, а генералы требовали все больших и больших ассигнований на армии.

В 1914 году этот пузырь ненависти лопнул, но, похоже, история никого ничему не научила. Можно было представить себе, какая паника поднимется в европейских консервативных кругах, когда там узнают, что СССР затевает военную индустриализацию! Там и так уже многие требовали поскорее вооружаться и проводить политические репрессии против коммунистов – дабы остановить распространение «красной заразы». Ответом на советскую милитаризацию несомненно будет милитаризация Европы.

И все начнется по-новой.

3.

Все будто заразились бесшабашным весельем: пьянели с одной рюмки и орали «Какой хороший парень» по-английски и «Пусть долго живет» по-немецки – у кого-то из иностранцев был день рождения.

Клим поднялся из-за стола: «Ну вас к чертям собачьим!» и направился к выходу. У него не было никакого желания присутствовать на пиру во время чумы.

Когда он проходил через бальную залу, его взгляд вдруг выхватил из толпы знакомый силуэт: это была Нина – она танцевала с каким-то военным.

Фантастическое зрелище – красный командир и дама в роскошном платье скользили по паркету под звуки джазового оркестра. Кавалер улыбался ей восторженной улыбкой и касался Нининой обнаженной спины, вдоль которой спускалась тонкая цепочка с блестящим камушком.

Клим замер в оцепенении и тут же одернул себя: «Ну что – налюбовался? Можешь быть свободен».

Он повернул ручку на застекленной двери и вышел на широкий балкон, украшенный статуей химеры. Отсветы бальных огней подрагивали на ее каменном теле, и казалось, что она слегка ворочается на своем постаменте.

Пьяный, со съехавшим набок галстуком и мокрыми от пота волосам, Оскар тоже заглянул на балкон. В руках у него была рюмка с коньяком.

– Вас-то мне и надо! – воскликнул он, завидев Клима. – Вы слышали, что компания Форда собирается помочь русским построить автомобильный завод под Нижним Новгородом? Скоро сюда приедут инженеры и промышленные архитекторы – им надо произвести разведку местности. Как насчет того, чтобы написать об этом пару очерков? Нам надо раздуть шумиху в американской прессе и показать, что СССР – это страна новых возможностей.

Клим покачал головой.

– Как только закончится Шахтинский процесс, я возьму отпуск. Моя дочь болеет, так что мы с ней едем на юг.

– О, сочувствую…

Дверь снова распахнулась и на пороге показалась Нина.

– Оскар, тебя все ищут! Ты же обещал, что будешь играть в бридж!

– Сейчас иду.

Он допил коньяк и вышел.

Нина и Клим долго смотрели друг на друга – как враждующие соседи, случайно встретившиеся на границе владений.

– Что с Китти? – наконец произнесла Нина. – Она плохо себя чувствует?

– День на день не приходится, – нехотя признался Клим. – У нее иногда бывают отеки и головные боли.

– Ты водил ее к доктору? – встревожилась Нина. – Что он сказал?

Она сыпала вопросами, Клим отвечал и чувствовал, как в нем поднимается глухое раздражение. С чего это Нина начала изображать из себя заботливую мамочку? Совесть проснулась?

– Куда именно ты хочешь отвезти Китти? – спросила она.

– Куда будут билеты, туда и поедем.

– То есть, билетов еще нет?

Нина хотела что-то добавить, но на балконе вновь показался Оскар.

– Ну вот – сама позвала меня и сама тут застряла!

– Ладно, еще увидимся… – проговорила Нина и ушла, оставив Клима в обществе каменной химеры.

Он покосился на скорчившееся на постаменте чудище: голова львицы, вдоль хребта – гребень, тело вообще ни на что не похоже… Химера – химера и есть: дурная фантазия, сочетание несочетаемого. Именно в это превратилась его любовь.

4.

Иностранные журналисты чуть ли не в полном составе явились на очередное судебное заседание – всем хотелось узнать, чем закончится допрос Скорутто.

Судья вызвал его к микрофону, и тот ровным и тихим голосом сказал, что полностью признает свою вину.

– Я отказался от показаний только из-за жены.

По залу пронесся едва слышный вздох разочарования.

– Не надо было ей ничего кричать, – шепнул Зайберт на ухо Климу. – Она выдала чекистам, что они с Николаем любят друг друга, а это лишняя точка давления. Скорутто небось пригрозили, что если он не признает вину, его супругу арестуют.

Клим мрачно кивнул. Все это напоминало «пляску смерти» – был такой аллегорический сюжет во времена Средневековья: ухмыляющийся скелет вел в хороводе людей всех званий и состояний, и что бы человек ни делал, силы рока все равно сводили его в могилу.

Сопротивление большевикам было абсолютно бесполезным.