Князь Рюрик и его время - [3]
Встает вопрос, а выгодно ли императору франков было сказать своему главному политическому сопернику императору Византии правду о послах «народа рос»? Русский каганат никак не соприкасался с франками, зато был набирающим силу соседом Византии. Выгодна была дружба и союз между Византией и русами (росами) Людовику Благочестивому? Конечно же нет. Тем более они могли вернуться в Русский каганат только через земли своих сородичей и торговых партнеров балтийских славян — то есть врагов франков! Вот он и решил представить их византийскому императору как шпионов, но никак не послов. Ему так было выгодно.
То, что Людовик решил (в тексте нигде не сказано, что они об этом сказали императору сами), что они свеоны, тоже можно понять. Свеоны (принадлежащие к древним свевам, свебам) были ему хорошо известны, поскольку жили тогда в соседней Испании, где основали свое королевство. А сама Свевия (Свебия) по Тациту занимала огромную территорию (рис. 1), а Балтийское море в его времена называлось Свевским (Свебским) морем. Свеоны же жили на островах, в том числе и на Балтике. Тацит считал его частью Океана. «За ними (ругиями и лемовиями. — С. Ц.), среди самого Океана, обитают общины свионов; помимо воинов и оружия, они сильны также флотом. Их суда примечательны тем, что могут подходить к месту причала любою из своих оконечностей, так как та и другая имеет у них форму носа. Парусами свионы не пользуются и весел вдоль бортов не закрепляют в ряд одно за другим; они у них, как принято на некоторых реках, съемные, и они гребут ими по мере надобности то в ту, то в другую сторону. Им свойственно почитание власти, и поэтому ими единолично, и не на основании временного и условного права господствовать, безо всяких ограничений повелевает царь. Да и оружие, в отличие от прочих германцев, не дозволяется у них иметь каждому: оно всегда на запоре и охраняется стражем, и притом рабом: ведь от внезапных набегов врага они ограждены Океаном, а руки прибывающих в праздности вооруженных людей сами собой поднимаются на бесчинства; да и царям не на пользу вверять попечение об оружии знатному, свободному и даже вольноотпущеннику»[7].
Соседями свеонов были ругии (руги), давшие название острову Рюгену, где в описываемое время жили балтийские славяне, современники Людовика и хорошо знакомые ему. Не исключено, что на этом острове проживали вместе со славянами и остатки свеонов. Рутов в те времена, как это будет видно из дальнейшего, часто называли и русами. Так что не удивительно, что Людовик посчитал их свеонами или решил выдать их таковыми из политических соображений императору Феофилу.
Интересная параллель напрашивается со свеонами Тацита и славянами, описанными у Ибн Русте, арабского географа X века, опирающегося частично на сведения IX века: «Глава их (страны славян. — С.Ц.) коронуется. Местопребывание его в середине страны славян. И упомянутый глава, которого они зовут "главой глав" (Раис ар-руаса), зовется у них свиет-малик, и он выше супанеджа, а супанедж является его заместителем (наместником). Царь этот имеет верховых лошадей и не имеет иной пищи, кроме кобыльего молока. Есть у него прекрасные, прочные и драгоценные кольчуги»[8]. Посмотрите, как согласуется это с жесткой верховной властью у свеонов и хранение оружия царем. Не исключено, что потомки свеонов вместе с балтийскими славянами и через их посредство оказались в Русском каганате. Совершенно непонятно, причем здесь шведы, и налицо искусственная привязка русов Русского каганата к шведам. При этом эти пресловутые шведы якобы приходят на Русь почему-то во главе с датским конунгом.
Важнейшим аргументом в пользу норманнской теории происхождения варягов-руси и Рюрика часть специалистов считает якобы скандинавские названия днепровских порогов, названия которых по-русски и по-славянски приведены в труде Константина Багрянородного «Об управлении империей». М. Ю. Брайчевский проанализировал «русские названия» порогов, доказал, что они гораздо лучше расшифровываются с применением иранских языков, в частности осетинского, из чего он делает вполне обоснованный вывод: «Очевидно, было бы ошибкой относить возникновение приведенной Константином Багрянородным "русской" номенклатуры днепровских порогов к середине X в. Она, несомненно, намного старше, и, скорее всего, восходит к последним векам нашей эры, когда сарматские полчища затопили южнорусские степи. Именно эта номенклатура была исходной и приобрела международное значение; славянская представляет собой переводы или кальки сарматских названий. Она сложилась не ранее III—IV вв. (а скорее — после разгрома гуннов), когда наши предки начали активную колонизацию Степного Причерноморья и освоение Днепровского водного пути». Он также показал, что русские названия порогов транскрибированы значительно лучше славянских, из чего следует, «что "русская" терминология была известна в Константинополе лучше "славянской" и применялась более часто для практических целей. Традиция имела глубокие хронологические корни, что делало "русские" названия более привычными и знакомыми»
