Князь Олег - [5]
— Халльгерд, чего ты?
Она резко освободилась от него:
— Ничего!
— Я тебя ждал, когда придешь. Где ты пропадала?
— Там!
— Да ладно тебе, пойдем танцевать.
— Иди со своей Тюрой забавляйся!
Олег опешил.
— При чем тут Тюра?
— Ты весь вечер танцевал с ней!
— Подумаешь, пару кругов сделали…
Она резко повернулась к нему. Глаза ее блестели от слез. Она выкрикнула ему в лицо:
— Вот и валяй дальше! А я тебя ненавижу! И не подходи больше ко мне! Никогда не подходи! Изменщик проклятый!
И убежала в темноту.
Весь вечер Олег ходил, как в воду опушенный. А перед сном Эфанда сказала ему с насмешкой:
— Что, получил свое, кот мартовский? Так тебе и надо…
Олег пошарил вокруг себя, нащупал веник, запустил в Эфанду.
— А вот и мимо, вот и мимо! — выкрикнула она в ответ и нырнула под одеяло.
II
В полдень следующего дня все население деревень, расположенных на берегах фиорда, встречало корабли Гастинга. Об их приближении зажженными кострами известила сторожевая служба, дежурившая при входе в залив.
День был солнечный, на небе ни одного облачка. Корабли плыли медленно, величественно отражаясь в спокойных голубых водах. У бортов стояли викинги, полгода, не видевшие родины. И едва корабли носами втыкались в берег, как они прыгали прямо в воду, а к ним кидались родные и близкие.
Гастинг, высокий, стройный мужчина лет тридцати, со светлой волнистой шевелюрой, большими выразительными глазами и приплюснутым носом, дождался, когда поставят сходни, не спеша сошел на берег, обнял жену и детей, а потом крикнул могучим басом, перекрывшим шум на пристани:
— Вечером приглашаю всех к себе! Отметим наше прибытие!
Тут же начали сгружать награбленное добро, сводить рабов. Началась бойкая торговля, потому что по приходу кораблей товар сбывался по дешевке. Это потом станут торговаться, набивать цену, а сейчас викинги были щедры и расточительны, потому что срочно нужны были деньги на пиры и гуляния!
Вечером жилища викингов были полны народу, но больше всех собралось в доме Гастинга. Пришел туда и Олег. Просторное помещение было освещено факелами, воткнутыми по всем стенам. Посредине него располагался длинный стол, на котором была расставлена обильная закуска и кувшины с заморским вином; рядом с ним стояли бочонки с выбитыми крышками, из них желающие бокалами черпали пиво и медовуху. Все старались перекричать друг друга, одни обнимались, другие вскакивали, плясали, некоторые запевали песни… Шум стоял невообразимый. Олег тоже наполнил свою кружку пивом, сидел в сторонке, не спеша попивал, присматриваясь к тому, что творится.
Наконец встал Гастинг, произнес густым басом:
— Тихо, братья! Тихо!
Сразу наступила тишина.
— Славно мы погуляли по заморским странам! — продолжал он, тряхнув волнистой шевелюрой. — Благосклонен был к нам великий Один! Эрик, помнишь, какие дела творили мы на реке Шельде?
Из-за стола вскочил толстый бородатый мужчина, вскинул свой бокал и прокричал:
— Помню, мой предводитель Гастинг!
— Против нас двинулись войска какого-то местного правителя. Было этих горе-вояк раза в три-четыре больше, чем нас. Но мы их раскидали, как глупых овец, пограбили все дома и монастыри вокруг, поселили в каждом дворе по викингу и по северному обычаю обложили всех «носовой» податью, по унции золота с каждого человека! Вот как мы воевали в дальних странах! Правду я говорю, викинги?
— Верно-о-о! — заорало множество голосов.
— А помнишь, Гастинг, как при Трагингаме мы целый день сражались с англичанами? Как ни упорен был противник, а все равно не выдержал. Разбежались англичане, как зайцы во время облавы. Уж мы повеселились тогда! Рядом оказался монастырь. Там возле алтаря мы убили самого аббата, в ризнице изрубили приора, крепко пытали и мучили монахов, пока не дознались, где они прячут свои сокровища, а потом поубивали и их всех!
Норманны были язычниками, поэтому беспощадно грабили церкви и монастыри, без жалости убивали священников и монахов.
Воспоминания следовали одно за другим. Время клонилось за полночь, гуляние расходилось все больше и больше. Но Олега от выпитого пива клонило ко сну, и он ушел домой. По пути он поглядывал на окна тех домов, в которые не вернулись ушедшие в грабительский набег мужчины; в них было или темно или теплились слабые огоньки — поминали погибших. Семьи получат их долю добычи, поплачут, погорюют, но в следующий поход пошлют новых викингов…
Гуляния продолжались целую неделю. Однажды на улице Олега остановил пьяненький Гастинг. Он некоторое время разглядывал его синими выпуклыми глазами, словно примериваясь, а потом спросил:
— Это правда, что вы продолжаете сражаться из-за крепости?
— Сущая правда, Гастинг.
— Давняя традиция. Мы тоже воевали в свое время. А правда, что в последний раз вас побили, но вы собрались с силами, вернулись и крепость все-таки отобрали?
— Истинно так было, Гастинг.
— И ты стоял во главе отряда?
— Я, Гастинг.
— А кто придумал воротиться назад и напасть на крепость вторично?
— Я, Гастинг.
Гастинг раздумчиво глядел на Олега, машинально шевеля толстыми губами. Наконец спросил:
— И сколько же тебе лет?
— Скоро семнадцать.
— Вот как… А что, — Гастинг взглянул в глаза Олега острым взглядом, — может, отправишься со мной в следующий поход? Не хочется тебе стать викингом?
Новый исторический боевик от автора бестселлеров «Князь Игорь», «Князь Гостомысл» и «Князь Русс». Продолжение грандиозной эпопеи о легендарной предыстории Руси, о грозной и кровавой эпохе становления славянской цивилизации, о великих вождях, правивших задолго до Рюрика. Первый роман об основателе Новгорода князе Словене, чей род властвовал над Северной Русью многие столетия.Он продолжил славную миссию князя Русса, расширив славянские земли до Полуночных морей и проложив путь к несметным богатствам Гипербореи.
Достоверные сведения о герое этого романа фактически отсутствуют — князь-загадка, князь-легенда, Кий остаётся одной из самых таинственных фигур отечественной истории. Что нам известно о его жизни, кроме краткого упоминания летописи, приписывающей ему основание Киева?Однако на страницах этого романа легендарный князь предстаёт человеком из плоти и крови, с великим призванием и трагической судьбой, готовым пожертвовать счастьем и даже жизнью ради исполнения своего предназначения, своей исторической миссии — объединив славянские племена, освободить родную землю от аварского ига.
Его имя вошло в легенду еще при жизни. Он вписал одну из самых славных страниц в историю Руси. За свое долгое княжение Владимир Мономах совершил 80 боевых походов, под его началом русское войско в 1111 году наголову разгромило хищных половцев, на целое поколение обезопасив свои рубежи от степных набегов. Железной рукой он пресек княжеские междоусобицы, объединив Русскую землю и подарив ей покой и процветание – именно при Владимире Всеволодовиче Киевская Русь достигла вершины своего могущества, став первым государством Европы.
Русиния, Рутения — так в IX веке н. э. назывались земли на южном побережье Балтийского моря, населённые славянскими племенами бодричей, поморян и лютичей. Именно здесь родился Рюрик, будущий основатель великой династии. Отсюда в 862 году он был призван новгородцами на княжеский стол для прекращения междоусобиц. Так началось объединение славянских племён в Русскую державу.Но за величие, за власть, за место в истории приходится платить страшную цену — реками крови, отнятыми жизнями, сломанными судьбами, личным счастьем.
Захватывающий боевик об основателе Русского государства, который был не скандинавом, как утверждают норманисты, а славянином. Художественная реконструкция самого загадочного периода родной истории – героической и кровавой эпохи князя Рюрика.За бессмертную славу, за власть, за великое будущее всегда приходится платить большой кровью. И Князь-Сокол расплатился с богами сполна. Вся его жизнь – жестокая схватка с судьбой, беспощадная война с заклятыми врагами Руси – саксами и данами, дальние походы во главе дружины славянских викингов.
Вопреки пресловутой «норманнской» теории, история Русского государства началась вовсе не с Рюрика, а гораздо – гораздо! – раньше. Летописи повествуют, что Новгородом испокон веков правили князья из рода Славена – Вандал, Избор, Владимир, Стол-посвят, Буривой и, наконец, Гостомысл, внуком которого и был легендарный Рюрик.Величайший властитель «доисторической» Руси, князь Гостомысл прожил долгую и трудную жизнь, в которой было все: варяжский плен и побег из рабства, дальние морские походы с дружинами славянских викингов и борьба с норманнами, захватившими Новгород, беспощадная война против саксов и великая победа над хазарами, которая обошлась слишком дорого, – в этой сече пали сыновья Гостомысла, и старый князь остался последним в роду, правившем Новгородом не одно столетие.
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.