Князь Никто - [33]
Толкнул дверь в контору.
Она скрипнула и открылась. Внутри было тихо. Я осторожно переступил порог и осмотрелся.
Наверное, если бы вещей здесь было побольше, то царящую здесь обстановку можно было бы назвать «разгром». Стул был сломан просто всмятку, похоже, тот парень, который на него упал, был настоящим тяжеловесом. Рядом с нарами темнело здоровенное темное пятно. В самой середине комнаты — обломки досок. Один ящик разломали, а содержимое… Я подошел ближе. Среди останков ящика валялось несколько на вид старых и потрепанных книг. Я поднял одну. Черная кожаная обложка, желтоватые страницы. Вместо букв — непонятные кривульки. На обложке никакого заголовка, на титульном листе — тоже кривульки, но побольше. Взял вторую книгу. Такая же история. Видно, что книга другая.
Ничего не понимаю. Это какая–то неизвестная тайнопись? Поднял третью книгу. Бездумно пролистал.
Эта история с контрабандой затевалась ради тайной торговли книгами?
Кажется, с ними что–то не так, с этими старинными на вид фолиантами. Но что именно — при таком свете непонятно. Я вернулся к двери и задвинул засов. Поправил сползшее одеяло. Щелкнул пальцами, запуская «светляка».
Шарик скользнул вдоль пожелтевших от времени страниц, покрытых непонятными письменами. Я развернул форзац. Внимательно рассмотрел переплет.
Готов поклясться, что этот старинный том был сделан не больше недели назад. Послюнил палец, потер страницу. Жаль, что я не специалист по антиквариату, и не могу в деталях объяснить, почему это подделка. Но в жизни своей я держал в руках такое множество настоящих старинных фолиантов и инкунабул, что был убежден, что в руках у меня — не более, чем сувенир. Обмануть которым можно разве что безусого новичка…
Протяжный стон вывел меня из задумчивого созерцания усыпанных кривыми значками страниц. Я даже подпрыгнул от неожиданности. Я‑то считал, что все устроившие ночную разборку в конторе спешно ретировались и забрали с собой почти все. Ну, кроме обломков ящика и этих трех книжек. Не то брошенных в спешке, не то выброшенных, потому что поддельные.
Стон повторился. Звучал он со стороны моего бывшего загончика. Я бросил на пол непонятный том в черном переплете и помчался туда. «Светляк» порхал над моей головой, заливая помещение мягким ярким светом.
— Ворона… — упавшим голосом пробормотал Кочерга. Из груди его торчала косо обломанная деревянная палка. Крови почти не было, только из уголка рта сползала кровавая капля. Бледное лицо, побелевшие губы. Уродливый шрам на бледной коже выделялся еще ярче, чем обычно. На лбу — бисерины холодной испарины. Дышал он едва заметно. Было видно, что каждый вдох причиняет ему боль.
— Это ты все устроил, маленький гаденыш… — прошептал он.
— Нет, Кочерга, это не я, — я присел рядом и осмотрел рану. Деревянный кол вошел под углом с правой стороны грудной клетки к центру. Помочь ему я ничем не мог. Даже если я рискнул сейчас вызвать знак «добро» и попробовать подлатать его заклинанием, то, скорее всего, просто рухну рядом без чувств, не успев даже начать. Лечебная магия — это одна из самых тонких материй, требует природной склонности, недюжинного мастерства и полной концентрации. У меня даже в лучшие мои годы получалось только затягивать царапины, но ни на что большее я оказался не способен. Это моя сестра виртуозно умела штопать ранения, а я же к чужой боли оказался глух. Наносить повреждения у меня получалось гораздо лучше, чем устранять последствия.
— С самого начала обман… — прошептал Кочерга.
— Если тебе станет легче, то князя Вяземского я спас, — сказал я, усаживаясь рядом. — Принести тебе воды? Или кваса? Больше у меня из жидкостей ничего нет…
— Зачем? — одними губами прошептал он.
— Что зачем? — переспросил я.
— Зачем ты его спас? Это же ты все подстроил… — лицо Кочерги исказилось. Изуродованный шрамом глаз выпучился еще больше, чем обычно.
— Что за книжки валяются там на полу? — спросил я. Не хватало еще оправдываться в том, чего я не делал перед умирающим бывшим военным, который еще и в каком–то темном заговоре участвовал.
— Библиотека… — прохрипел он. — Они сказали, что это настоящая…
— Наврали, — я пожал плечами. — Это не старинные книжки, точно тебе говорю, Кочерга.
— А ты почем знаешь, Ворона? — Кочерга попытался рассмеяться и поздно понял, что это ошибка. Его тело сотряс кашель, изо рта выплеснулась кровь. Он побледнел еще больше и замер.
Умер? Я склонился ближе. Нет. Еще жив. Булькающее и свистящее дыхание было слышно, даже если не прикладывать ухо к груди.
Он снова открыл глаза. Только смотрел он теперь не на меня, а на порхающий над нами светящийся шарик. Глаза его стали удивленными. Губы сложились буквой «О».
— Ты не Ворона… Кто ты такой? — вдруг сказал он почти нормальным голосом. Предсмертное откровение?
— Точно, я не Ворона, — сказал я. — Только уже неважно, правда? А чья была библиотека–то?
— Брюса… — снова зашептал Кочерга. — Якова Брюса.
К концу фразу голос совсем пропал.
— Принести воды? — спросил я.
Но Кочерга уже не ответил. Он уставился куда–то мимо меня. Не в потолок, куда–то дальше, в те дали, которые недоступны живому взгляду. Рот его несколько раз открылся–закрылся.
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
Роман для поклонников «Цирцеи» Мадлен Миллер, который переосмысливает скандинавскую мифологию и рассказывает современным читателям вечную историю любви, надежды и потерь. История Ангербоды начинается там, где большинство историй о ведьмах заканчивается: на костре. За отказ открыть ему знания о будущем бог Один решает сжечь непокорную ведьму. С трудом выжив, израненная и обессиленная Ангербода скрывается в безлюдных лесах… где встречает легендарного трикстера Локи. Их отношения рождаются с недоверия, но перерастают в любовь.
Сэл Какофония – изгнанница и бунтарка – разрушает все, что любит. Она теряет любимого человека, сжигает за собой мосты и города. Зато у бесстрашной девушки есть магическое оружие и миссия, оправдывающая ее скитания: месть тем, кто украл силу и счастье Сэл. Чтобы добраться до них, ассасину нужны Десять железных стрел. Она решается на дерзкое ограбление, и некий таинственный покровитель готов ей в этом помочь… Возможно, повергнув своих врагов, Сэл спасет мир – или превратит его в пепел. Книга содержит нецензурную брань.
Вернувшись домой после службы в армии, Глеб Савёлов занялся любимым делом — вместе с друзьями он создал спортивно-туристический клуб «Искатель». Ребята организовывали походы в аномальные зоны, активно их исследовали в поисках мифической точки перехода. Познакомившись на международной конференции с профессором из Англии, ребята договорились о совместном походе. С этого момента их жизнь наполнилась необъяснимыми событиями и мистикой. Искатели начинают подозревать, что профессор не тот за кого себя выдаёт, а он, тем временем, неожиданно и совершенно незаметно начинает руководить экспедицией.
Венеция. XIX век. После мнимого предательства Северина крепкий союз распался. Владея лишь частью информации и подсказками, команда прокладывает путь через шумную и магическую Италию. Тем временем Северину необходимо отыскать карту, которая приведет его в храм на Чумном острове, где он сыграет на Божественной лире и завладеет силой богов. В запасе есть всего десять дней, за которые все загадки должны быть разгаданы, иначе Лайлу будет уже не спасти. Северину и его союзникам предстоит столкнуться с трудностями на пути к острову, побывать на смертельном венецианском маскараде и ступить на земли храма.
После предательства Бастиана Тремблэя и похищения части души Эбигейл едва ли способна противостоять новым опасностям. Девушке предстоит открыть в себе невероятные силы и научиться ими управлять, прежде чем доверие к окружающим будет окончательно подорвано, а ее жизнь окажется на волоске. Когда прошлое неожиданно настигает ее и братьев Тремблэй, Эбигейл должна сделать непростой выбор, и на этот раз права на ошибку у нее не будет, она должна помнить: никому нельзя доверять.