— А-а — протянул я — тогда понятно.
Хотя ничего мне не понятно, но сказал другое.
— Слушай леший ведун, а как ты их сжигать собираешься, тут же нужно прорву леса повалить, а ментам что скажем?
— Каким ментам? — не понял дед и пристально посмотрел на меня, а потом махнул рукой на край полянки — там стоит сухое дерево, сруби его.
Я посмотрел на дерево, да диаметр ствола сантиметров 50 будет, такое дерево только бензопилой валить можно и с сомнением посмотрел на старика.
— Это ты мне что старый, типа задание выдал?
— Какое такое задание?
— Такое деревце, до самой ночи рубить нужно, а ну как мертвецы встанут? — с сомнением произнес я.
— А тебе то что, пусть встают, ты их своими рабами сделаешь — махнул рукой дед.
Во дает дед.
— И как я их своими рабами сделаю? — спросил я я — я же не ведун, и не колдун.
— Ты не колдун, ты демон.
— Ты старый совсем ума лишился, если бы я был демоном, зачем бы мне их сжигать? Я бы их сожрал и делов то.
— Так жри, а то ночь скоро, время духов — с издевкой проговорил старикан — вернутся души в тела и мертвецы встанут.
— А не боишься, что я и тебя съем?
— Меня не съешь, я под защитой священного дуба и его желудей.
Так вот почему он там сидит в кустах, он под защитой дуба прячется, наивный человек этот старый ведун.
Я протянул руку взял старика за хламиду и вытащил из кустов.
— Ну и что твой дуб, помог он тебе?
Глазки у старика забегали, он что то забормотал, а потом стукнул меня по голове своим посохом.
Удар был не сильный, но обидный, у меня и так голова гудела, а тут этот блаженный, и я долго не думая саданул старика локтём левой руки в челюсть, тот осел, а его палка осталась у меня в руке.
Эх, зря я так, аж жалко стало старика, я нагнулся и похлопал его по щекам.
— Эй старый ведун вставай, хватит валяться. И предупреждаю сразу, не вздумай бить меня своей палкой, а то я сегодня очень нервный.
Старик открыл глаза и посмотрел на палку в моей руке. Потом что то пробубнил и, не увидев моей реакции медленно встал.
— Это не палка, это посох из ветвей трёхсот летнего дуба.
— Дааа — я посмотрел на палку — ну тогда держи, а зачем ты меня стукнул этим посохом?
— Ты не демон! — уверенно заявил старик.
— Откуда ты знаешь? — переспросил я.
— Тебя священный дуб принял, ты посох в руке держал и не отправился за кромку в ирий.
— Ирий, это что такое, ад что ли?
— Ад, что такое ад? Не знаю я про ад, а ирий это мир где души обитают после смерти.
— А, тогда понятно — махнул я рукой — слышь дед, а ты шить умеешь?
Дед не понял, я залез рукой в кармашек пояса и достал шило с мотком жил.
— Вот — я подал приспособление старику — мне рану зашить надо.
Я развязал примитивный бинт на голове и показал пальцем на рану.
— Плохо дело — сказал старик — нужно срочно сжечь тела, а то мертвецы придут на запах крови.
— Так ты зашей мне рану и запаха крови не будет.
— Будет, запах крови мертвецы чувствуют за несколько поприщ.
— А что такое поприщ? — спросил я.
— А ты точно не демон? Такие дела все знают.
— Я не демон, но я был в ирие, и сбежал от туда — я показал пальцем на землю, но понял, что накосячил.
Дед недобрым взглядом посмотрел на меня, потом на землю и спросил — ты от туда сбежал? — и показал пальцем на землю.
— Так, а где по твоему ад, тьфу твой ирий, там под землей в гиене огненной.
— Ты, наверное ромей, это они все о гиенах огненных сказки бают — сказал старик — а то я смотрю, что ты вообще наших обычаев не знаешь и богов наших не ведаешь, хотя говор у тебя наш, но чудной.
Интересно, чей это наш, и где я?
Шума машин не слышно, поляна в лесу слишком уж заброшенная, то есть я таких валежников и не помню, лесники все вычистили бы давно или дачники на дрова для бани распилили бы все. А тут такой лес глухой, что в десяти шагах ничего не видно. В детстве сказки про Ивана Царевича видел по телеку, там такой же бор был и избушка бабы-Яги была. Я покрутиг головой, нет избушки, и это хорошо. Но вот рассказ деда про встающих мертвяков меня чуть напряг.
И что мне делать, прикинутся чужаком, а если тут чужаков не любят? Но что то такое у меня в голове было, типа памяти, что ли и эта память мне показывала весла, весла, весла. Река и судно большое, намного больше морской шлюпки, но в основном весла. Я посмотрел на ладони и увидел достаточно плотную кожу натруженных рук, как у настоящего галерного раба. Интересно, а может я с галеры сбежал, и что сказать старику. И ответ пришёл сам собой.
— Я на судах по реке ходил с купцами, а тут недалеко на нас напали и ладьи наши захватили, вот эти люди — начал сочинять я.
— Я сбежал, а они за мной и вот — я показал рукой на трупы — мы по реке Днепр плыли — ляпнул я первую большую реку, что всплыла в памяти.
— Не знаю я никакого Днепра, где это?
Я вспомнил, что Днепр раньше назывался Борисфеном и сказал — по Борисфену.
— По какому Борисфену? — дед прищурился — а ты не из роксолан часом? Это они нашу реку глубокой называют. "Дана Апр" это по ихнему "Река-Глубокая" будет.
— А Дон по твоему дед, что просто река будет? — спросил я.
— Не знаю, что за Дон — ответил старик — бери секиру и руби дерево, сожжем мертвецов, а потом я твою рану посмотрю, а река наша Славутич называется.
