Князь Барбашев - [76]

Между тем Ефим выложил поверх груды железной одежды сверток, в котором лежал заказанный князем ранее бахтерец с короткими кольчужными рукавами.

- Истинно батина работа. Двойное плетение, все колечки "на гвоздь" закреплены, пластиночки одна к другой подогнаны. По весу не тяжелей кольчуги, но в защите лучше её...

Слушая молодого мастера, Андрей лишь улыбнулся про себя. Бахтерец был и вправду хорош, но и цена у него была не мала - почитай два с половиной рубля. Нет, конечно, можно было в соседней лавке прикупить б/у кольчужку за десять алтын, только кольчужка та была древняя, да в одно плетение сплетённая, да и колечки у неё в накладку скреплены. Ударит враг сабелькой, а колечки то и разогнуться да и выпадут в самый ненужный момент. Чинить её потом, не перечинить, коли жив останешься. А этот бахтерец не один удар сдержит. А то, что простой да без орнамента, так в бою не позолота важна.

Нет, в Литве им, конечно, доспех разный попадался, да в основном ничего хорошего в руки не пришло. Да и откуда у обозников хорошая броня возьмётся. Так, тегиляй стёганный, да ватой побитый. Нет, это тоже был доспех, и многие помещики были бы такому рады, но Андрею хотелось, помня о поговорке про одежду и встречу, изначально выглядеть не как бедный родственник. А для этого не только он, но и воины его должны были нужное впечатление производить. Нет, обувать и одевать их сейчас он не собирался, всё же кой какую сброю им в набегах изъять удалось, так что и Годим, и Олекса ныне и сами в железе были, но себе он решил ещё кой чего добротного приобрести взамен имевшегося ширпотреба.

И выбор его пал на шлем. Их тут тоже хватало с избытком, причём самых разнообразных размеров и фасонов. Повыбирав, остановились на самом обычном: сфероконическом, типа "шишак", с характерной низкой тульей и имеющим для защиты лица подвижную носовую пластину, зафиксированную в скобе на налобной части шлема. Распашная бармица ниспадала на плечи и спину от виска до виска, защищая шею с боков и сзади. К шлему тут-же подобрали и хороший, дорогой такой стёганый подшеломник, но тут уж Андрей не мелочился, экономя на комфорте. Выкатило всё почти на полтора рубля. После торга, конечно же.

Ещё в первый раз, попав на средневековый торг, Андрей с удивлением почувствовал что-то знакомое, словно на китайский рынок попал. А уж что-что, а торговаться с китайцами он умел, недаром полкорабля с ним на рынок ходить предпочитала. Вот и тут, ему пригодилось это умение.

Торговались азартно, видно было, что Ефиму процесс тоже доставлял истинное удовольствие, однако и свои интересы он отстаивал упорно, но противостоять андрееву напору долго не смог и скинул-таки приличную сумму, хотя и полтора рубля для многих было бы неподъёмной ценой.

Прихватив ещё пару ножиков булатных (мясо там порезать с хлебушком, али горлышко кому-нибудь) всего в 20 алтын за пару, они, наконец, покинули оружейные ряды и направились туда, где торговали одеждой.

Нет, ну а что делать, если большая часть одежды, хранящаяся в закромах отчего дома Андрея просто не устраивала. Да, она была красивой и богатой, но при этом ещё и тяжёлой и неудобной. Понты - понтами, а в походе одежда, прежде всего, должна не мешать, сковывая движения и натирая в самых неожиданных местах. К тому же одёжка требовалась ещё и тёплая, ведь воевать предстояло с поздней осени и всю зиму. Вот и потащились они в Кафтанный ряд. Ну не на Вшивый же рынок, за местным сэконд-хендом тащиться.

В результате оставили у одёжников даже больше, чем у бронников, но набили сумки самым разным барахлом (правда, часть одёжки ещё предстояло улучшить посредством нашивки карманов и прочего, но бережические бабы с этим справятся, чай уже не впервой). Однако, не смотря на потраченные деньги, Андрей был очень доволен удачным походом. Теперь он был снаряжён практически на любой случай: хоть к великому князю на пир, хоть в кровавый бой. Оставалось только дождаться известия о сборе войск и надеяться, что Михаил согласился и, главное, сможет ему помочь. Хотя письмо от Ивана, доставленное в Бережичи, все же позволяло думать о благополучном исходе дела, ведь, в конце концов, и сам Михаил был заинтересован в чём-то подобном.

Вопрос, вставший перед Андреем на самом деле, был и достаточно прост, и достаточно сложен одновременно, так как весь порядок на Руси определялся таким явлением, как местничество. И пусть сейчас, в первой половине 16 века, оно ещё только нарождалось, наблюдаясь пока лишь в среде бояр и бывших удельных князей, но уже с середины его оно проникнет в среду дворян, а в 17 веке накроет даже купцов и городовых чинов. Согласно ему место боярина и потомка удельного владетеля в служебно-иерархической лестнице государственных чинов теперь определялось с учётом службы предков при дворе великого князя не по заслугам, способностям или возможностям, а банально по родовитости и знатности семейства, к которому он принадлежит. Кроме всего прочего, учитывалось не только родовитость, как таковое, но ещё и личностное положение в семействе, по отношению к формальной главе рода. Более старшие члены семейств имели весьма большое преимущество. Впрочем, заслуги все же учитывались. К примеру, боярский сынок, отец которого особо отличился, принимался лучше и охотнее, чем ребёнок того же рода, но отец которого не отличился никакими особыми заслугами. Местничество строго указывало всем на то, кому и какую должность в государственном аппарате власти можно занимать, а куда даже нечего и пытаться проникнуть, так как по роду не положено. Даже за великокняжеским столом гости государя сидели все именно по такому ранжиру, то есть самые родовитые и знатные поближе к правителю, а те, кто попроще, с самого краешка стола. И потому за установившимся порядком высшая аристократия, в среде которой и без того царила смута, вечные ссоры, усобицы, заговоры и сплетни, следила очень внимательно, ибо только он хоть как-то сдерживал их от тяжёлой внутренней войны. И без того борьба за должности порой заканчивалась семейной и родовой враждой, а то и кровопролитием. И нередко назначаемый на должность бил челом государю о том, что ему негоже служить ниже такого-то, ибо такая "потеря чести" могла создать прецедент и для понижения статуса у потомства.