Князь Барбашев - [206]

А гданьчанам, похоже, все больше и больше не терпелось. У борта когга вспухло облако дыма, и прежде, чем звук выстрела долетел до русских, ядро, отскакивая от волн, пронеслось в их сторону и исчезло в морской пучине, не долетев до борта пары десятков шагов.

- Надеются взять нас на слабо, - усмехнулся Андрей. - Ну-ну, надежды юношей питают.

"Пенитель" продолжал молчаливо сокращать расстояние. Наконец, решив, что сблизились они уже достаточно, Андрей дал отмашку носовой пушке и тут же скомандовал:

- Лево на борт!

Игнат тут же продублировал команду, и корабль плавно покатился влево.

Бабахнула носовая трёхфунтовка, отправив цепной снаряд в сторону врага. Увы, хоть ему и удалось продырявить вражеский фок, но большего урона он не нанёс. Андрей чертыхнулся. Вот так вот всё как всегда. Хотел как лучше, а получилось, что получилось. Всё же и в нос и в корму надо ставить по паре пушек минимум, тогда шанс нанести серьёзный урон будет значительно больше. Ну да что уже горевать.

Меж тем, заканчивая поворот, "Пенитель" подвёл к цели пару своих бортовых пушек. Вспышка, грохот, бьющий по ушам, и дым, застивший горизонт. Ветер быстро смёл белые хлопья, явив взору вражеский корабль. Увы, ядра прошли мимо. Да и как иначе: ныне на море царило не качество, а количество, которое, согласно поговорке, и должно было перейти в качество.

В подзорную трубу было хорошо видно, как засуетились люди на баковой надстройке когга. Видимо, их командир решил, что русские сейчас сами пойдут на абордаж. Ага, держите карман шире, господа! "Пенитель" вновь начал поворачивать.

- Приготовиться к повороту против ветра!

Оверштаг - сложный манёвр для парусного судна, но зато в нынешней ситуации он позволял повернуться к врагу ещё не стрелявшим бортом, а потом выскочить ему под корму. Нынешняя-то военно-морская мысль считала, что самое вооружённое место корабля должно было быть именно на носу, как то издревле у галер повелось. Потому как представляли себе морской бой всё ещё чуть ли не по античному сценарию. Время классической линии ещё не пришло. Хотя находились уже те, кто указывал, что по борту пушек куда как больше поставить можно. Вот и когг почти всю свою артиллерию расположил именно так: большая часть его пушек стреляла вперёд. Ну и зачем, спрашивается, играть по чужим правилам?

И "Пенитель морей" вновь накренился, рисуя корпусом на взрыхлённой волнами морской поверхности широкий след циркуляции. Вот его бушприт приблизился к линии ветра и Андрей в волнении сжал кулаки, ожидая конца манёвра. А Игнат, наоборот, буквально лучился уверенностью в своих силах и спокойно продолжал отдавать короткие команды, повинуясь которым, "Пенитель" задрожал, застыл на мгновение, словно раздумывая: а стоит ли? - и решительно перевалил через невидимую границу. Заскрипел, перекидываясь, гик, захлопали на мгновение потерявшие ветер паруса и тут же, уловив новый поток, наполнились, разгоняя слегка потерявший ход корабль.

Поняв, что манёвр удался, князь шумно выдохнул, и только потом сообразил, что практически не дышал всё то время, пока корабль "раздумывал".

За спиной раздался грохот кормовой пушки - это канонир продолжал исполнять ранее отданные приказы. Резко обернувшись, Андрей успел увидеть результат его трудов.

Пока "Пенитель", сбросив скорость, совершал разворот, чужой когг значительно приблизился, и цепное ядро в этот раз не просто проделало дыру в парусе, но и смогло порвать пару снастей, чьи обрывки теперь беспомощно трепетали на ветру. Однако на ходе когга это пока никак не сказалось, и он продолжал идти контркурсом, стараясь как можно быстрее сблизиться с кусачей добычей. Но та, пользуясь тем, что идти круто к ветру коггу было трудновато, постоянно отворачивала, держа дистанцию и стараясь быстрее проскочить мимо. Наконец корабли оказались на траверзе друг друга, и тут же оба окутались серо-белыми клубами дыма. Ядра капера плюхнулось в воду, совсем немного не долетев до борта. Андрей лишь усмехнулся: выиграв ветер, капер столкнулся с проблемой английских канониров: из-за крена трудно стрелять по парусам и потому им приходилось бить в корпус, что давало больший шанс на недолёт. Русские же пушкари попали в положение французов, когда тот же крен мешал бить в корпус, но облегчал стрельбу по рангоуту, а заодно устранял причину недолёта. Вот и теперь их выстрел был более удачен, чем у ганзейца.

Когда дым чужого выстрела снесло в сторону, князь сразу заметил, что у того напрочь снесло стеньгу на грот-мачте, а поскольку никаких противоосколочных сеток на когге натянуто не было, то все обломки рухнули на палубу, завалив её и покалечив часть команды.

А пушкари тем временем начали срочно банить откатившиеся пушки.

Глядя на их работу, Андрей с грустью понял, что артиллерийские команды ещё тренировать и тренировать. Как они не спешили, а пушки были изготовлены к стрельбе лишь тогда, когда корабли уже разминулись, а ведь их скорость, по меркам иных времён, была черепашья. Хотя на том же ганзейце только-только закончили заряжать носовые орудия.

Залп грянул вдогон коггу и был более чем удачлив. Цепные ядра, словно ножом срезав ванты, штаги и фалы, напрочь снесли ему бизань. Теперь преимущество в ходе и манёвренности было полностью за русичами. Они могли без труда расстреливать его из пушек, пока он навеки не исчезнет в морской пучине, или пока не выкинет белый флаг. Ну или пока не проредят его команду настолько, что можно будет спокойно брать его тёпленьким.