Князь Барбашев-2 - [128]

Так что ганзейцам было не до помощи шведам.

Тогда возглавившая оборону супруга Стена Стурре-младшего сделала сильный ход и обратилась к королю Польши, предлагая тому шведскую корону, но Сигизмунд, занятый двумя войнами разом, благоразумно отказался от такой чести. Не поддержали стокгольмцев и аристократы, почему-то решившие, что под властью Кристиана им будет лучше. А когда в самом Стокгольме открылась измена, то мужественная Кристина сдалась. И 5 сентября 1520 года Стокгольм открыл ворота перед датским королём.

А тот, побыв немного в захваченном городе и казнив наиболее одиозных шведов, неожиданно убыл в Копенгаген, где некоторых его приближённых с нетерпением ожидал представитель одной русской компании.

* * *

Король Кристиан II стоял возле окна королевского замка, немного расставив ноги, а взгляд его маленьких и немного раскосых глаз задумчиво окидывал давно знакомый вид. В левой руке он держал кисть дорогого вяленого винограда, а правой отщипывал от нее ягоды и клал в рот.

Сегодня он был одет по-простому, в тёмный дублет и зеленые в белую полоску чулки. На ногах были обуты алые башмаки с длинными загнутыми носами, а на его плечах лежала, свешиваясь на грудь, длинная золотая цепь.

Глядя на этого терзаемого думами тридцатидевятилетнего монарха нельзя было сказать, что он находится на пике своего мугущества. Ведь ныне ему были подвластны все три северных королевства и половина герцогства Шлезвиг-Голштейн. Его родственные связи охватывали огромные территории, так как он являлся дядей для Якова V Шотладского, племянником для Фридриха Мудрого Саксонского, шурином для Иоахима Бранденбургского и зятем императора и короля Испании Карла V. А союзами и договорами он, кроме того, был связан с государями Руси, Англии, Франции и многих германских княжеств. И, казалось, нет уже той силы, что способна была бы остановить его. Ведь планы короля, до поры хранимые в голове, были весьма грандиозны. И завоёванная Швеция была в них лишь прологом.

Потому как не она занимала все думы датского короля. Ганза, вот кто был выбран им в главные враги. Ганза, чьи подлые купчишки позволяли себе не раз мешать Дании, силой вырвав у неё право на свободную торговлю по всему Балтийскому морю и право вето при выборах будущих наследников Датского престола. Безродное быдло, не желавшее платить Зундскую пошлину, обогащавшую его казну. И сейчас Кристиан окончательно определил для себя новую цель: покончить с торговым и политическим значением Ганзы на севере Европы, а подлый Любек и вовсе подчинить своему скипетру. И уже совершил первые шаги в этом направлении. Уже в июне, когда ещё не был взят Стокгольм, в Ганновере был заключён тайный союз с архиепископом Бременским, администратором Миндена, герцогами Померанским и Мекленбургским, графами Шлезвиг-Голштейнским и Олденбургским, а Кёльн, Оснабрюк, Пфальц, Саксония, Бранденбург, Гессен и Юлих обещали присоеденится к нему позже. До поры до времени об этом союзе молчали, но теперь же пришла пора заявить о нём в открытую!

А завоевав, наконец, шведскую столицу, король первым делом запретил ганзейцам торговать со Швецией. Отныне в шведские порты могли заходить только датские и русские суда. Однако и это было не окончательным решением. В будущем Кристиан собирался создать датско-шведское торговое общество как противовес Ганзе. Но об этих планах он пока не ставил в известность ни своего союзника Русь, ни даже своих подданных норвежцев, потому как ни тех, ни других не собирался включать в это общество.

Однако и этим мысли короля не оканчивались. Ныне уже многим было понятно, что главные морские дороги уходят из внутренних морей на широкие океанские просторы. И именно там, на океанском побережье развиваются новые центры, которые в ближайшие годы затмят собой старые, сложившиеся веками, такие, как Венеция и Любек. И вот тут можно и нужно было использовать все выгоды из географического расположения датской столицы. Эту мысль подбросили ему Фуггеры, которым он за помощь в войне со Швецией обещал отдать все шведские медные рудники. Купцы предложили соорудить в Копенгагене стапельный пункт для всех прибалтийских стран, сделав его этаким складочным местом для товаров, идущих со всех сторон света, и обещая доход выше, чем от Зундской пошлины.

А деньги Кристиану были нужны. Что уж там, он ведь даже свою колонию Исландию пытался продать Нидерландам. Правда, Амстердам, вёдший на острове дела, не имел нужной суммы, а уговорить остальные города, которые с Исландией дел не имели, он не смог. Именно от безденежья и пришлось просить русского союзника послать войска в Финляндию и Нортботнию. Кто же знал, что союзник, во-первых, согласится, а во-вторых, ТАК воспользуется предложением? Хотя, эти чёртовы крючкотворы и вправду, хотя и поздно, отыскали старый договор, по которому Дания признавала те земли русским владением. Что ж, сделанного не вернёшь. Пусть союзник мучается, благоустраивая тамошние болота. Самая же важная часть Финляндии всё одно осталась под его рукой.

Доев очередную виноградину, король обернулся к стоявшему чуть поодаль человеку. Это был высокий, слегка полноватый мужчина, коротко стриженный и с пышной но, аккуратно подстриженной бородой. Северин Ноби, адмирал, царедворец и друг короля, много сделавший для сегодняшнего триумфа и готовый и дальше вершить дела. Кристиану же он приглянулся ещё в те времена, когда был одним из командиров отцовского флота. За свою жизнерадостность и умение во всём увидеть смешную сторону.