Княгиня Ренессанса - [9]

– Я в отчаянии, мадам, оттого что приходится вас разочаровать…

Глава III ХОЛОДНАЯ ВСТРЕЧА

– Вы!

Зефирина с ужасом узнала человека, с которым, как ей верилось, рассталась навсегда.

– Это вас удивляет, мадам?

Князь Фарнелло с иронией приветствовал свою жену. Перечеркнутое узкой черной повязкой, его ледяное лицо не предвещало ничего хорошего.

Как бы ни было велико самообладание Зефирины, но, измученная тяжелым подъемом, она не смогла не содрогнуться от мысли, что, ускользнув от бандита Римини, попала в руки собственного мужа.

На мгновение взгляды супругов встретились. Зеленые глаза Зефирины метали молнии. Карий глаз Леопарда мерцал зловещим светом, не предвещавшим беглянке ничего хорошего.

Да, это был все тот же ненавистный ей человек, потерявший в сражении левый глаз, великолепный наездник, которому не было еще и тридцати и женой которого сочла бы за счастье стать любая женщина.

Но Зефирина не была обычным созданием. Тот факт, что Леопард – князь с царственной осанкой, широкими плечами, мощной шеей, горделиво выступающей из ворота тончайшей рубашки, – ничего не меняло в сложившейся ситуации. Она ненавидела этого человека, который взял ее как выкуп, и она крикнула бы ему это в лицо в присутствии кого угодно.

– Сила, вот ваше единственное достояние, месье!

С этими полными презрения словами Зефирина отвернулась.

К сожалению, она не могла предстать перед мужем в том виде, в каком бы ей хотелось. Лицо, ноги, руки, юбка были изодраны о камни колодца, по которому она выбиралась на свободу, рыжие кудри растрепались, нос рассекла большая ссадина. Зефирина чувствовала себя совершенно без сил, глаза не выдерживали солнечного света, и вообще она потеряла представление о времени после долгого пребывания под землей. Почувствовав себя очень плохо, Зефирина вдруг зашаталась и едва не свалилась снова в бездну, из которой выбралась. Крепкая рука князя Фарнелло вовремя ее подхватила.

Но это состояние длилось лишь несколько мгновений. Может быть, на него подействовало оскорбление Зефирины? Князь, стоявший неподвижно, был невероятно бледен.

Зефирина высвободилась из его рук, будто прикосновение мужа обжигало ее. Князь сделал шаг в сторону, и Зефирина увидела перед собой всю поляну. Она оглянулась по сторонам и в отчаянии закричала:

– Гаэтан…

Около двух десятков всадников, одетых в красно-черно-золотые цвета Леопарда, плотно окружали молодого человека.

Очень бледный, со скрещенными на груди руками, с горестно опущенной головой, Гаэтан не мог пошевелиться – две длинных пики были приставлены к его горлу.

– Гаэтан… – повторила Зефирина.

Она хотела побежать к жениху, но Паоло и Пикколо, оруженосцы князя, тут же удержали ее.

– Извините, принчипесса!

Паоло опустил тяжелые руки на плечи Зефирины. То ли этот жест, то ли обращение «княгиня» подействовало на девушку, но она задрожала от негодования:

– Прочь руки, грубиян!

Не меньше, чем его хозяина, она ненавидела этого Паоло, чье суровое лицо, лысеющий лоб, хитрые глаза, сразу вызвали у нее отвращение.

– Пусть ваша милость простит меня…

Это произнес Пикколо, не постеснявшийся, однако, крепко обхватить ее руками. Клокочущая от ярости, но бессильная, Зефирина увидела, как Леопард размашистым шагом направляется к Гаэтану. С пояса князя свисал дамасский клинок.

«Если только я пошевелюсь, если позову… он убьет Гаэтана…» – подумала Зефирина.

По знаку Фульвио, всадники расступились, а два приставленных к Гаэтану убийцы отвели пики. Князь всмотрелся в лицо юноши, который по возрасту мог бы быть его младшим братом. Уловил ли он в серых глазах Гаэтана отблеск страшной битвы под Павией, ужас той бойни, ужас пролитой крови?

Не устал ли Фульвио Фарнелло сражаться или все еще готов хладнокровно лишить жизни человека, который самым бессовестным образом выставил на посмешище его, высокородного и могущественного синьора, обладателя княжеского герба?

Гаэтан де Ронсар понимал, какая ужасная борьба происходит в душе Леопарда.

– Имея власть над жизнью и смертью тех, кто находится в моих владениях, я должен был бы перед Богом и людьми задушить вас собственными руками, месье…

При этих словах, сказанных князем очень медленно, Гаэтан гордо вскинул голову.

– Я человек чести, монсеньор, и никогда об этом не забываю. Сразимся в честном бою, и вам не придется запятнать свою совесть преступлением…

– Нет, месье… Фарнелло не бьются из-за столь презренного существа…

На Зефирину оскорбление подействовало, точно удар плети.

– Но, монсеньор, – попробовал протестовать Гаэтан, – перед Богом эта женщина не принадлежит вам…

Зефирина закрыла глаза. Она не сомневалась, что еще секунда, и кровь Гаэтана окропит траву на лугу.

Однако князь, похоже, даже не слышал слов Гаэтана. Знатный синьор, казалось, погрузился в размышления. В какой-то момент взор его обратился в небесную синь, где, высматривая добычу, кружили громадные ястребы; затем князь снова взглянул на Гаэтана и отчетливо произнес:

– Четверо моих людей сопроводят вас во Францию, месье. Одно лишь слово, малейшая попытка к бегству, и они убьют вас как собаку… Если вы попытаетесь вновь появиться в моих владениях, клянусь Юпитером, жизнь ваша не продлится и минуты. Так что будьте довольны тем, что вам сохранена жизнь.