Княгиня Ольга. Пламенеющий миф - [133]

6) Погребение женщины в гробу (номер 122), с ожерельем, серебряной круглой фибулой, остатками деревянного ведерка и серебряной отделкой от деревянного ковша («пиршественный набор», о скральном значении которого мы уже говорили).

7) Еще одно женское погребение под церковью, в гробу, как и предыдущее, но с богатым набором украшений: 8 височных колец, 24 бусины, два дирхема 905–906 годов.

8) Погребение мужчины 35–40 лет, в гробу, но с набором вещей, которого хватило бы и на камеру: боевой топор, колчан с оковками, в нем 4 стрелы, кресало и кремень, несколько «колец» (возможно, детали от ремня), нож в ножнах и сундук в ногах.

Я посчитала только погребения, найденные непосредственно под фундаментом Десятинной церкви. Пять камерных погребений несомненно указывают на высокое общественное положение этих людей. Три погребения в гробах могли принадлеждать людям, причастным к христианству (может быть, принявшим так называемое «неполное крещение»), но умершим, как и Ольга, в языческую эпоху, когда их родичи были не готовы расстаться с обычаем старины и отослать покойных на тот свет без вещей. Так что, возможно, Ольга была не первой даже в собственной семье, кто пожелал быть погребенным «с землей ровно».

Кем могли быть эти девять человек, среди которых даже маленький мальчик получал могилу размером 3х2 метра и множество металлических предметов, в том числе из серебра? Любая из одиночно погребенных богатых женщина могла быть, скажем, княгиней, женой Святослава. Или одной из ранних жен самого Владимира. В погребении 123 был арабский дирхем чеканки 961–976 года, то есть женщина умерла в любом случае между 976 и 991 годом, могла принадлежать и к поколению Владимира, и к двум предыдущим. Но кто остальные – если ни один из известных нам ранних Рюриковичей попасть сюда не мог? Кем была пара из погребения номер 112? Женщина – не рабыня, судя по княжескому убору. Чей-то неизвестный брат с женой? Чья-то дочь с мужем? Возможно, среди мужчин, погребенных в гробах, находится Олег Моравский – по чешским легендам, он умер на Руси в 967 году, то есть до официального крещения страны.

Особенное подозрение мне внушает погребение номер 109 – пустая могильная яма площадью 5.5х5.5, то есть более десяти квадратных метров, что заметно больше прочих «родственных» погребений. Верхние венцы ее сруба выходили в тот уровень, на котором располагался фундамент церкви, он мешал строительству, поэтому что-то сделать с погребением было необходимо. М. К. Каргер в монографии «Древний Киев» высказывает мнение, что могила была просто разграблена, а кости выброшены. Но возможно и другое объяснение – что все это было вынуто и перемещено. Уж не был ли там изначально похоронен сам Олег Вещий? Возможно, репутация «вещего» помешала оставить его на прежнем месте, уж очень он был неуместен под церковью. Может, сторонники «языческой партии» слух пустили, что-де вещий князь не позволит стоять церкви чужого бога над его могилой, как знать? Но ссориться с таким человеком никто не хотел и после смерти, поэтому и костяк, и все имущество аккуратно выбрали и перенесли в какое-то другое место. Возможно, поэтому в преданиях, дошедших до летописца сто лет спустя, и наблюдается путаница с местом погребения Олега – не то в Киеве на горе Щековице, где «есть могила его доныне», не то в Ладоге (где тоже есть «Олегова могила», но та – точно не его)…

А может, это опустевшая могила самой Ольги? Ведь определение могилы как мужской строится на обнаружении пряжки от мужского пояса и украшения колчана (предположительно) с венгерским влиянием, но это ведь может быть и «посылка» на тот свет для Игоря, например (обычай передавать посылки с новым умершим дожил до сегодняшнего дня). Тогда вообще все сходится – могила княжеских размеров, выбранная, когда ее знаменитая обитательница переехала «этажом выше». Но увы, это все одна игра в догадки. Были найдены венцы сруба и два дирхема, и сегодня это дало бы возможность точно установить год устройства могилы; но могилу исследовали в 1908 году, когда таких возможностей не было, и я не знаю, сохранились ли эти вещи до наших дней.

Вероятно, где-то близ этих людей, в первой своей могиле тело Ольги и пролежало несколько десятилетий. Церковное погребение ей обеспечил только внук ее, Владимир. Дмитрий Ростовский пишет (как и Проложное житие):

«Создав каменную церковь во имя Пресвятой Богородицы (называемую десятинною…) и посоветовавшись с Леонтием, митрополитом Киевским, святой Владимир изъял из земли честные мощи бабки своей нерушимы, нетленны и исполнены благоухания; он с великою честью перенес их в помянутую церковь Пресвятой Богородицы и не под спудом, но открыто положил их ради притекающих к ней в верою и получающих исполнение своих молитв: многие исцеления различных недугов подавались от честных мощей».

ПВЛ под 1007 годом указывает: «Въ лѣто 6515. Принесени святии вь святую Богородицю».

Возможно, останки Ольги были изъяты из первой могилы и помещены, в знак особого уважения, внутри церкви, то есть, оставшись почти на том же месте, стали доступны для обозрения верующим.