Кнопка - [2]

Вскоре она уже подруливала самолет к домику аэропорта.

Моторист, пожилой казах Мукажан Дюсембаев, подкатил бочку с бензином и, пока Аня сдавала почту работнику райсвязи, долил горючее в бак.

- Мукажан, загрузка есть? - закончив свои дела, спросила девушка.

- Есть, кызынка, есть! - отозвался Дюсембзев. - Барашка резаный есть. Сколько берешь?

Аня сморщила покрасневший от мороза нос. Ободранные бараньи туши выглядели непривлекательно.

- Фу, Мукажан! Неужели ничего лучшего не нашел?

- Кого тебе лучше? Барашка жирный, бесбармак ой, какой хороший будет!

- Ну, ладно, грузи килограммов двести. - И девушка принялась помогать мотористу.

Следовало поторапливаться, зимний день короткий.

Но вот поселок остался позади. Снова поплыла однообразная белизна зимней степи.

Слегка придерживая ручку управления, Аня облокотилась на борт кабины и задумалась. Вспомнился домик в предместье большого города, ласково шумящие сосны. Над ними высоко, в бледно-голубом северном небе плыли пышные, похожие на пену сбитых сливок, облака. Маленькая девочка, со светлыми глазками и смешными косичками, как-то раз спросила:

- Мама, а они сладкие?

- Нет, доченька, они как пар, - с улыбкой ответила мать.

- Какой пар?

- Ну как тебе объяснить? Такой же пар, который идет из самовара, только не горячий.

Аня усмехнулась. Теперь-то она очень хорошо знает, какие бывают облака.

...Потом школа. Пионерский лагерь в лесу на берегу озера. Днем - горький запах смолы, белой летней ночью - загадочные огоньки светлячков в сочной траве под деревьями.

Вспомнила Аня и тот волнующий момент, когда она, смущенная и радостная, подошла к столу, покрытому красной скатертью и приняла из рук секретаря райкома комсомольский билет. Трудно описать, какие чувства овладели ей!

Ночью, лежа с закинутыми за голову руками, девушка долго не могла уснуть. Она думала о том, к чему ее обязывает эта маленькая книжечка с тисненным профилем великого учителя на обложке. В эту ночь она решила пойти тем путем, которым шли славные женщины Герои Советского Союза Осипенко, Гризодубова...

Теперь мечта сбылась. Она водит самолет, выполняя пока еще небольшую, но нужную работу.

Мотор поет и поет свою незатейливую, монотонную песню. Сегодня суббота. Через полтора часа она зарулит самолет на стоянку, вечером пойдет в клуб на концерт самодеятельности. Там будет и Саша Черкасов...

А, собственно говоря, зачем о нем вспоминать?

Слов нет, Саша парень неплохой. Опытный летчик. Спортсмен. На городских лыжных соревнованиях занял первое место. Начитанный, с ним интересно поговорить на любую тему.

- Нет, - Аня тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли. - Не нужно о нем думать. Еще чего доброго влюбишься, а он всегда только шутит и подсмеивается. Конечно, Саше может понравиться девушка стройная, высокая, не такая кнопка как я...

Неожиданно в ровный гул ворвались какие-то новые звуки. Девушка насторожилась, все посторонние мысли словно ветром выдуло из головы.

- Тр-р-р-пах-пах-пах, - закашлялся мотор. Аня схватилась за шприц, подавая дополнительные порции бензина. Самолет начал терять высоту. Тр-р-р-р-пах-пах-пах-апчхи! - захлебнувшись, мотор остановился.

В наступившей тишине стало слышно, как свистит рассекаемый крыльями воздух. Земля быстро приближалась. Замелькали редкие кустики на берегу занесенного снегом ручья, совсем уже рядом бегут голубоватые заструги. Аня потянула ручку управления, выравнивая машину над землей. Толчок! Самолет, попрыгав на неровностях, остановился.

- Ну вот и приехала, - невесело проговорила девушка, вылезая из кабины. Что же случилось?

Отыскивая неисправность, она открыла кран бензинового отстойника, оттуда, вместо сильной струи, горючее чуть сочилось.

Ну конечно, засорилась бензосистема. "Это Мукажан заправил грязным бензином, - подумала Аня. - А я то же хороша! Занялась с почтой и не проверила, что он заливает в бак".

Инструмента на борту не было, снять и прочистить бензопровод нечем. Сегодня разыскать ее уже не смогут, когда спохватятся, вылетать будет поздно, не хватит светлого времени.

Предстояла ночевка в безлюдной степи, вдалеке от населенных мест.

Смеркалось. В морозной мгле догорала вечерняя заря. На снегу, от заструг, протянулись густые фиолетовые тени. Зажглись первые звезды. Гнетущая тишина. Ни шороха, ни звука."

Белое безмолвие!" - вспомнила Аня Джека Лондона и, устроившись поудобнее в кабине, подняла воротник комбинезона."

Говорят хуже всего ждать и догонять, - размышляла она. - А по-моему, догонять все же лучше. Там к чему-то стремишься, торопишься и, вообще, действуешь активно, а здесь сиди, как пенек, на одном месте и жди, когда это соберутся тебя искать, да еще сколько времени проищут, пока найдут"."

Вот сижу здесь в пустой степи одна, с ободранными баранами, а в клубе веселятся, танцуют. В буфете такие вкусные бутерброды с корейкой и горячее какао", - у бедной девушки засосало под ложечкой, и она с сожалением облизнула губы."

А что сейчас делает Саша? Он, наверное, там с этой длинной, черной, как галка, из отдела перевозок, и, конечно, угощает ее мороженым. Бр-р, - зябко поежилась девушка, - как это люди могут есть мороженое при таком холоде! Впрочем, в клубе тепло, даже жарко...""