Книжный магазинчик у озера - [52]

Но она ошибалась. Почему Рэмзи ничего не видит? Зои, сидя за рулем, злобно думала о нем. Что происходит с их отцом? Хари своего почти не знал. Но Рэмзи ведь был здесь, с тремя страдающими детьми, которые отчаянно в нем нуждались. Как он может быть таким бездумным? Может, это потому, что он аристократ? Или что-то вроде безумного социопата? И его бывшая это выяснила, к своему несчастью?

Да, возможно, она и вправду не сможет ничего изменить, как и сказала миссис Макглон. Но она не отступит и не опустит руки. Кто-то же должен позаботиться о детях. Даже самых ужасных. Хотя она явно что-то затронула в Патрике, а Патрик тронул ее… Любому, кто был добр к ее собственному ребенку, была гарантирована вечная преданность Зои.

Она оглянулась назад, на Хари.

– Отлично! – сказала она самым бодрым голосом. – Сегодня – детский сад.

Хари ответил ей взглядом, полным отвращения.

– Ага! – воскликнула Тара, когда они появились. – Блестяще, Хари! Мы как раз собрались спеть песенку о том, какие мы молодцы. Ты ведь любишь песенки?

– Вообще-то… – начала было Зои.

– Ох, ну да! – перебила ее Тара, когда личико Хари начало морщиться. – Не тревожься! Мы тебя посадим в задний ряд, и ты сможешь хлопать в ладоши!

– Я ненадолго тебя оставлю, Хари, – в отчаянии сказала Зои. – Ненадолго. Ты можешь поиграть снаружи.

И она справилась: как-то умудрилась снова ожесточить сердце, повернулась и ушла от своего малыша. Это ради него самого, твердила она себе. Но и сама не смогла в это поверить.

Вся в слезах, Зои забралась в книжный фургон, заметив, что высокая трава вокруг сгибается, но не обратив на это внимания, хотя тростник уже буквально прижался к земле. Все коровы и овцы на лугу легли, но для Зои это абсолютно ничего не значило. Она пропылесосила все внутри, расставила как следует и уже чуть более уверенно, осторожно проехала по кругу, огибая неподвижную курицу и направляясь потом вверх по холму.

Леннокс был на ферме, проверял, хорошо ли привязаны тюки сена, когда увидел Зои, и выскочил из амбара, размахивая руками вслед удалявшемуся фургону. Прогноз был пугающим, и, конечно же, не стоило выводить на открытое место такую высокую машину. Он понятия не имел, о чем думала Зои, Нина ни за какие деньги не выехала бы сегодня. Наверное, лучше даже не говорить ей, что Зои повела фургон при желтом уровне опасности. Если ей удастся доехать до деревни, а потом еще и вернуться, это будет сродни чуду. Леннокс позвонил Зои. Конечно, связи не было. На этой дороге во многих местах сигнал не проходил, да и надвигавшиеся тяжелые тучи делу не способствовали.

По правде говоря, Зои решила в тот день уехать подальше. Она чувствовала, что слишком устала от любопытства жителей Кирринфифа, постоянно твердивших, что Нина великолепна и невозможно быть лучше. Кроме этого, они постоянно просили передать ей разные вязаные вещицы, и Зои предполагала, что ребенок Нины будет самым шерстяным из всех младенцев всех времен и народов. А еще они никогда не знали точно, какая книга подойдет к их нынешнему настроению, они просто ждали, когда Нина им это скажет. Она-то всегда знала.

Работа в книжной лавке казалась таким цивилизованным и простым делом. Но Зои приходилось тупо смотреть на милую старую женщину, громко спрашивающую, нет ли у Зои книги, которую она уж точно не читала, но хотела бы прочесть, – и каждый раз, когда Зои предлагала ей что-то, та качала головой и говорила: «Нет, не в таком роде».

Нина оставила Зои заметки о маленьких деревнях вокруг и о местах, где та могла бы время от времени останавливаться, в основном по вторникам и средам, в дни фермерской торговли. Еще она оставила карту – там были обозначены места, где на Шотландском нагорье совершенно нет связи, и пункты, где она, к счастью, есть почти всегда, – и Зои пыталась одновременно вести фургон и разбираться в маршруте.

Грома не было – это не походило на грозу, – но внезапно полил дождь, грохочущий ливень, потоки воды полились по лобовому стеклу, а снаружи деревья сгибались, почти доставая кронами до земли.

Зои присмотрелась.

Может, ей следовало встревожиться? Все ведь говорили, что тут бывает очень плохая погода, это, собственно, было первым, что вообще люди говорили о Шотландии. «Вы ведь знаете, что погода может резко измениться?» Колеса фургона начали то и дело буксовать, Зои приходилось выравнивать машину, и ее сердце начало биться сильнее.

Зои вдруг поняла, что после рождения Хари стала внимательнее относиться к собственной жизни. Прежде – как и многие ее подруги – она бывала иногда легкомысленна. Водила машину слишком быстро, ложилась спать слишком поздно, вытворяла разные глупости, вела себя безрассудно. Потому что она была одна.

Но теперь она была не одна, и от этого все кардинально изменилось. Внезапно стало жизненно важным не попасть в аварию, не натворить глупостей, выпив лишнего, и так далее. Мысль о том, чтобы оставить маленького ребенка без матери, какой бы она ни была и как бы она ни справлялась с материнством, слишком ужасна. Зои могла расплакаться, вообразив себе обстоятельства, при которых кому-нибудь пришлось бы объяснять все малышу, и как бы при этом растерянно исказилось его личико, и как полицейский офицер старался бы изо всех сил, чтобы рассказать обо всем как можно мягче… Насколько же ужасной должна была сложиться ситуация у матери маленьких Урквартов? Что вообще могло сломать ее настолько, что она бросила своих детей? Что… или кто?