Книжный магазинчик у озера - [36]

Она поехала дальше, мимо автобусов, неторопливо подходивших к стоянке «Лох-Несс», и невольно подумала, что если в озере и в самом деле есть чудище, прожившее сотни лет, то оно должно было держаться подальше и от этой парковки, и от шумных людей, которые его ищут.

Чтобы отвлечься, она стала сочинять для Хари глупую песенку про собак, на ту мелодию, что звучала в приемнике. Сегодня Зои намеревалась быть на высоте, внимательной, старательной и более открытой с Ниной, постараться убедить Нину, что та не совершила ужасной ошибки, наняв Зои просто из соображений благотворительности.

Зои посмотрела на Хари.

– Ты будешь ходить в чудесный детский сад, – сказала она, изображая энтузиазм, которого вовсе не ощущала. – Честно! Там все будут с тобой милы. Я постараюсь устроить, чтобы тот большой мальчик тебя не обижал.

Хари посмотрел на нее. Но Зои совершенно не поняла выражения его лица.

– Ага! – взвизгнула Тара, бросаясь к ним. – А это наш прекрасный мальчик, такой ласковый и тихий!

Зои кисло улыбнулась.

– Я уже отослала все бумаги, – сообщила Тара. – Мы моментально получим дополнительную помощь! Идемте, идемте, у нас тут есть вешалка для курточки специально для тебя… ох, нет, похоже, пока что нет. Ну, не важно.

Хари неподвижно замер на месте. Зои присела перед ним на корточки.

– Милый… – заговорила она.

Хорошее настроение испарилось. Но это было глупо. Люди каждый день отправляют своих малышей в детские сады.

И тем не менее. Хари с тех самых пор, как родился, принадлежал только ей, она его баловала, играла с ним. Ей незачем было делиться сыном с кем-то еще, только с Джезом, когда тот брал на себя труд заскочить к ним. А все остальное время Хари был только ее ребенком, и в хорошие времена, и в плохие, хотя и приходилось признать, что плохих было больше, чем хороших. Но теперь Зои вспоминались только уютные вечера, когда они рассматривали картинки-пряталки в книжке «В каждом персике то груша, то слива», ленивую улыбку сына в холодные зимние утра, то, как он сидел на своем высоком стульчике, тянулся липкими ручонками к добавке сливового пюре или как крепко сжимал губы, когда доходила очередь до брокколи, и то, как он прыгал в ванне, и его восторженное личико, когда она наклонялась над его коляской, чтобы вытереть ему нос, и маленькие зимние ботинки, что прислала ее мать в самую холодную зиму, – Хари они нравились, он хотел их носить, даже когда совсем уже из них вырос, и варежки, которые он постоянно стягивал с рук с помощью зубов…

И все это утомительное, чарующее, суетливое младенчество осталось позади, когда они избавились от горшка, от пеленок, от больших металлических банок детского молока, от крошечных пластиковых ложек и мягких хлопковых чепчиков… и не нужны стали присыпки, детские салфетки, стерильные бутылочки, которые приходилось кипятить, маленькие простынки с дикобразами. А еще полотенце с капюшоном – в него Зои закутывала малыша, как медвежонка, и играла с ним в прятки, лежа на дешевом ковре, а он хихикал и хихикал, понятия не имея о том, каков мир по другую сторону маленького теплого круга, состоявшего из них двоих, – не знал, что этот мир весьма холоден.

– Вам нужно просто хорошенько поплакать, милая! – раздражающе гудела Тара.

И это немножко помогло, потому что Зои тут же расхотелось плакать. Просто Хари был… таким маленьким. И беззащитным.

Пока Зои все это думала, Рори, ребенок-чудовище, уже топал в их сторону. В руке он держал игрушечную лодку. Хари тут же потянулся к ней. Рори стукнул его лодкой.

– Рори! – упрекнула его Тара. – У нас тут хороший детский сад, мы не ведем себя так с другими. Мы говорим о наших чувствах и самовыражаемся.

– А знаете что? – сказала Зои. – Почему бы нам не начать в другой раз?

– Но сегодня занятия по медитации! – возразила Тара.

Зои буквально разрывалась на части. Потом она снова посмотрела в окно, на сад. Это было правильно. Она знала. Она не могла оставить сына с теми несчастными детьми в большом доме и не могла каждый день таскать его с собой на работу. Она не могла допустить, чтобы сын ее связывал, как бы ей самой того ни хотелось.

– Иди наружу, – прошептала она. – Выйди в сад и играй там, милый.

А потом ей пришлось уйти, не глядя на его личико, и она плакала всю дорогу до фермы.

Нина, снова чувствовавшая себя плохо, обеспокоенно ждала Зои, прежде всего потому, что ей не хотелось браться за пылесос. Она хмурилась.

– Ну, как детский сад?

Зои поморщилась и обошла курицу, которая, похоже, не сдвинулась с места со вчерашнего дня, и довольно агрессивно топорщила перья. Зои быстро вытерла щеки тыльной стороной ладони и огляделась. Высокая фигура быстро шагала по холму впереди, посвистывая, и рядом с мужчиной весело прыгала собака. Должно быть, вторая половина Нины. Как ей повезло!

– Хлопотливый будет день? – спросила она, выбрасывая из головы лишние мысли.

– Надеюсь.

Нина предпочла бы поваляться в постели.

– Обычно я езжу в Фарр, но пока что не тот сезон – любители прогулок по холмам появятся примерно через месяц. Так что пока лучше будет в Уэйнрайте.

Она показала на стопку путеводителей для пеших туристов, и Зои сняла их с полки и принялась вытирать пыль.