Книжные воры. Как нацисты грабили европейские библиотеки и как литературное наследие было возвращено домой - [3]

Ранее той же весной нацисты взяли власть в Германии с помощью другого огня – случившегося в феврале 1933 года поджога Рейхстага, который они использовали в качестве предлога. Нацисты заявили, что это была работа коммунистов и что Германии угрожал «большевистский заговор», а потому запустили первую масштабную волну террора. Под арест попали коммунисты, социал-демократы, евреи и другие представители политической оппозиции. Обвинения подпитывались газетой национал-социалистической партии Völkischer Beobachter, которая много лет вела агитацию против еврейской, большевистской, пацифистской и космополитической литературы, подготавливая почву для возвышения нацистов.

Нацисты саботировали культурные мероприятия, и до 1933 года нападкам подвергалось все, от показа «нежелательных» фильмов до выставок так называемого дегенеративного искусства. В октябре 1930 года Томас Манн, который годом ранее был удостоен Нобелевской премии, раскритиковал преобладающие настроения на открытых чтениях, состоявшихся в Бетховенском зале Берлина. О готовящемся выступлении сообщили Йозефу Геббельсу, который отправил на чтения двадцать коричневорубашечников из штурмовых отрядов СС, приказав им одеться в строгие костюмы, чтобы не выделяться на фоне других зрителей. В эту группу вошел целый ряд правых интеллектуалов. Речь Манна была встречена аплодисментами из некоторых секций зрительного зала, но саботажники накинулись на него с критикой. В итоге атмосфера так накалилась, что Манн был вынужден покинуть помещение через заднюю дверь.

Еще распространеннее были угрозы. Родственники Манна, а также многие писатели, включая Арнольда Цвейга и Теодора Пливье, беспрестанно получали звонки и письма с угрозами. Дома писателей расписывали граффити. За рядом писателей была установлена слежка силами отрядов СА, которые караулили их дома и следовали за ними, куда бы они ни пошли.

Составлялись списки нежелательной литературы. В августе 1932 года Völkischer Beobachter опубликовал черный список писателей, которых следует запретить, после того как партия придет к власти. В начале того же года в той же газете была опубликована подписанная сорока двумя немецкими профессорами декларация, требующая защиты немецкой литературы от «культурного большевизма». Зимой 1933 года, когда нацисты взяли власть, атаки на нежелательную литературу переместились с улицы на правительственный уровень. В феврале 1933 года президент Пауль фон Гинденбург подписал закон «о защите людей и государства», который налагал ограничения на печатные издания, а весной того же года были приняты дальнейшие поправки, ужесточавшие контроль над свободой самовыражения. Первыми жертвами нового закона стали коммунистические и социал-демократические газеты и издатели. Герман Геринг возглавил борьбу против так называемой грязной литературы: марксистских, еврейских и порнографических книг.

Именно эта атака на литературу привела к майскому сожжению книг, но на самом деле инициатива исходила не от НСДАП, а от Немецкого студенческого союза – объединенной организации немецких студенческих федераций. Некоторые из этих студенческих федераций более или менее открыто поддерживали нацистов с 1920-х годов. Немецкие правые студенты-консерваторы не впервые за межвоенный период организовали сожжение книг. В 1922 году сотни студентов собрались на аэродроме Темпельхоф в Берлине, чтобы сжечь «грязную литературу», а в 1920 году студенты в Гамбурге сожгли копию Версальского договора, оговаривавшего условия капитуляции, которые Германия была вынуждена принять после Первой мировой войны.

Нападение НСДАП на литературу подпитывалось нападениями, которые уже проводились группами правых студентов-консерваторов. Эти студенческие группы считали сожжение книг немецкой традицией неповиновения и сопротивления, восходящей ко временам Мартина Лютера и Реформации. В апреле 1933 года Немецкий студенческий союз объявил о начале борьбы с «негерманской литературой», назвав Адольфа Гитлера новым Лютером. Лютер начал Реформацию с публикации 95 тезисов, а студенческая федерация опубликовала в Völkischer Beobachter собственные «тезисы» – двенадцать тезисов «Wider den undeutschen Geist!» («Против негерманского духа!»).

Назвав язык душой народа, студенты заявили, что в связи с этим немецкая литература должна быть «очищена» и освобождена от иностранного влияния. Они назвали евреев злейшими врагами немецкого языка: «Еврей может думать только по-еврейски. Если он пишет по-немецки, он лжет. Немец, который пишет по-немецки, но думает не по-немецки, предатель». Студенты потребовали, чтобы вся «еврейская литература» публиковалась на иврите, а «негерманский дух был искоренен из публичных библиотек». По мнению студентов, немецкие университеты должны были стать «твердынями традиций немецкого народа».

Провозглашение студенческих тезисов стало началом национального движения по вычищению «негерманской» литературы. Подчиненные Студенческому союзу студенческие ассоциации немецких университетов сформировали «военные комитеты» для организации скоординированного сожжения книг по всей Германии. Сожжение книг должно было позиционироваться как праздник, а комитетам надлежало афишировать грядущие мероприятия, приглашать ораторов, собирать дрова для костров и искать поддержки у других студенческих федераций и местного нацистского руководства. Выступавшие против этого, особенно преподаватели, получали угрозы. Военные комитеты также расклеивали плакаты с лозунгами, такими как «Сегодня писатели, завтра профессора».