Книжная лавка - [17]
— Почему? Не любит сестер Кардашьян?
— И это тоже. А еще Уиллард книги ему на ногу уронил. В кои-то веки у Данте появилась уважительная причина не ходить на свидание, которое ему мамочка устроила.
— Мама устраивает ему свидания?
— Не спрашивай, долгая история.
— А она знает, что он гей?
— Мама Данте из крошечной деревушки в Калабрии. Там, если вдова после смерти мужа не носит черное до конца своих дней, ее побивают камнями.
Не успел договорить, как в кабинет вошел Данте.
— Как проходит обучение? — спросил он.
— Хорошо, — ответила Леа. Кажется, хотела что-то спросить о матери Данте, но быстро передумала. Она только начала работать и пока не знает, как Данте реагирует на сочувствие.
Он снимает пальто и, как всегда, набрасывает на спинку стула.
— Вот и отлично. Наконец можно устроить полноценное собрание с участием всех менеджеров. Ну, кроме Мины. Она до сих пор болеет, но надеется, что к вечерней смене оправится.
Главный кассир обычно присутствует на собрании менеджеров, но последнее проходило так давно, что я совсем позабыл об этой маленькой детали. Данте достает из ящика стола жвачку и начинает энергично работать челюстными мышцами, будто разминает их перед подъемом на Эверест.
— Итак, первый вопрос на повестке дня — «Умекс» увеличил сумму, которую предлагает за здание.
Я откидываюсь на спинку стула и бормочу грязное ругательство. Леа растерянно переводит взгляд с меня на Данте.
— А что это — «Умекс»?
— Гигантский холдинг, — поясняю я. — В него входит и наш злейший враг, «Итерация». Хотят скупить квартал, снести все здания и построить очередной идиотский торговый комплекс, а в нем, среди прочего, планируется открыть огромный книжный магазин наших конкурентов.
— Вот именно, — кивает Данте. — Здание принадлежит Синтии и Марти Акерман, это они основали «Книжную лавку» более тридцати лет назад.
— Неужели владельцы хотят продать магазин? — пугается Леа. Да, неприятно узнать, что вот-вот потеряешь работу, которую только нашла.
— Проблема даже не в этом, — возражает Данте. — Несколько лет назад у Марти случился инсульт, и с тех пор он считает, что каждый день — седьмое июня 1976 года. Он сейчас в лечебном центре, но сам думает, что в клубе — там даже в покер играют. Синтия ни за что не продаст задание, сколько бы ни предложили, но и у нее здоровье уже не то. В прошлом году сломала бедро и с тех пор поговаривает о переезде в Орландо: мол, зимой там льда меньше.
— Если это случится, — подхватываю я, — магазин перейдет под контроль к их детям, а те к магазину никаких родственных чувств не испытывают, за новый айфон и ящик пива в секунду продадут.
Детей у Акерманов двое — Уолтер и Мод. Уолтера исключили из двух университетов. Из первого — за то, что появлялся на занятиях пьяным, из второго — за то, что вообще на них не появлялся. В прошлом году уехал в Индию «искать себя», но, видимо, не нашел и вернулся обратно без вещей и денег. С тех пор живет в подвале у матери, основное занятие Уолтера — с нетерпением дожидаться, когда родители наконец прикажут долго жить. Мод — существо бездушное и бессердечное. Впрочем, другие люди юристами с Бэй-стрит не становятся. Работает часов сто пятьдесят в неделю, считает преданность родителей делу жизни «старческой причудой». Я ее встречал и даже не сомневаюсь — данная особа с радостью объявит родную мать недееспособной, если с этого можно будет что-то поиметь.
— Волноваться не о чем, — произносит Данте. — Синтия крепкая. Еще сто лет проживет.
На самом деле он сам в это не верит, и я тоже, но другой надежды у нас нет. Бедная Леа, тяжелый выдался первый день — одержимая чистотой гермофобка, фанатичная сектантка, панк-зомби, а теперь еще и неприятная перспектива остаться без работы.
— А сейчас поговорим о вещах более приятных. К Рождеству надо организовать праздник, — говорит Данте.
Сезонный рост продаж начинается на следующий же день после Хеллоуина, поэтому мы, несчастные работники торговли, можем позволить себе устроить выходной и отпраздновать Рождество либо в последние две недели ноября, либо в начале февраля, ведь сразу за Рождеством следуют распродажи. Так что гуляем всегда в ноябре. Лучше напиться перед праздничным сезоном, иначе нам его просто не пережить.
— В «Фальстаффе»? — уточняю я, хотя необходимости в этом нет. Мы всегда гуляем в «Фальстаффе».
Данте кивает:
— Уже договорился с Майки, чтобы придержал для нас отдельный кабинет на втором этаже. Осталось только уточнить некоторые детали и проследить, чтобы Уиллард снова не протащил травку. Справитесь?
— Приложим все усилия, — отвечаю я и, повернувшись к Леа, многозначительно киваю. Особой подготовки рождественский праздник не требует, придется выдумывать сложные задачи, требующие ее непременного участия. И уж тут я точно приложу все усилия.
Глава 7
Направляясь в кафе «Оле», сталкиваюсь в дверях с Эбенезером. В руке большой пластиковый стакан ароматного кофе. Вкус этого напитка терпеть не могу, но, надо отдать должное, пахнет просто божественно! У Эбенезера вид человека, выходящего от соседки, у которой муж в командировке.
— Э-э… Здравствуй, мой мальчик, — с растерянным видом выпаливает он. — Смена закончилась?
Казалось бы, что может объединять начинающего писателя, музыканта-бунтаря, плейбоя-миллиардера, примерного семьянина, комика, работающего в жанре комедии оскорблений, и любителя спорта, ведущего малоподвижный образ жизни? Конечно же общая любовь к кино! Они собираются раз в месяц, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм. И этим встречам ничто не может помешать – даже самые фантастические жизненные ситуации, в которые они попадают и которые напоминают то комедию, то мелодраму, то детектив, а то и вовсе фильм ужасов…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.