Книгоноша - [4]

Ночью мне снилось то, о чем рассказывал книгоноша. Его устроили ночевать в сарае, потому что в доме не было места, и я уже предвкушал, как увижу его утром.

На следующий день в лагере было и того оживленнее. Все утро шел снег, но солдаты, высыпав из палаток, и под снегом продолжали учение, и к ним прибавлялись все новые и новые. Дома генерал Уэйн бушевал так, что я не решался заглянуть в гостиную. Среди дня к крыльцу подъехал высокий усталый офицер с двумя адъютантами и больше часа пробыл у генерала Уэйна. Я слыхал, как часовые шептались, что это - генерал Вашингтон, но это был совсем не тот великий человек, о котором я столько слышал, а просто высокий усталый мужчина в залатанном мундире.

Я побрел в кухню поглядеть на книжки, и пока я там был, вошел сам книгоноша. Я обрадовался, что он еще не уехал. Мне хотелось, чтобы он очень понравился Джейн и она уговорила бы его погостить у нас недельки две. Я готов был без конца слушать его мягкий, баюкающий голос.

- Вот, почитай-ка это, - сказал он, протягивая мне книгу Мэлори про короля Артура, и я пристроился с ней к огню.

Прошло еще два дня, книгоноша гостил у нас, и я заметил, что Джейн проводит с ним все больше времени. А капитану Джонсу это было явно не по душе. Прежде я видел раз, как он обнимал Джейн, и когда Джейн говорила о нем, взгляд у нее делался какой-то странный, словно задумчивый. Даже теперь, когда у нас гостил книгоноша, Джейн становилась все печальнее по мере того, как войскам подходило время выступать.

- Но книгоноша останется у нас, - сказал я ей однажды.

- Да, - отвечала Джейн.

Войска должны были выступить на следующее утро. В тот день они начали сниматься с лагеря, и пушки укатили с нашей лужайки на дорогу, к реке. В гостиной генерал Уэйн заканчивал свои дела, и видно было, до чего он волнуется.

- Старый лис что-то задумал, - сказал мне один из часовых.

- Недаром он шушукался с генералом Вашингтоном, - добавил другой.

Мне тут делать было нечего, раз все были так заняты, и я отправился искать книгоношу. Я полез под крышу сарая, где он жил в каморке над сеновалом, решив подкрасться к нему потихоньку. В двери была щель, я заглянул в нее. Книгоноша сидел на полу и писал что-то, держа на колене тетрадку. Тогда я постучал. Он сразу насторожился. Бумагу, на которой писал, он сложил и засунул в щель между половицами, а письменные принадлежности закрыл сеном. Потом пошел к двери. Увидев, что это всего-навсего я, он как будто успокоился.

- Да, - сказал он, - я как раз хотел поговорить с твоей сестрой. Я скоро уезжаю, надо выяснить, какие книги она возьмет.

- Вы уезжаете?

- А тебе не хочется меня отпускать, паренек? Но всем нам рано или поздно надо отправляться в дорогу. Может, я еще когда-нибудь вернусь.

Я пошел вместе с книгоношей к дому, совсем забыв про бумагу. Потом вспомнил и под каким-то предлогом отстал от него. Не думая о том, что делаю, я бегом вернулся на сеновал, в его каморку. Теперь я весь дрожал от волнения, потому что твердо решил узнать, кто же такой наш книгоноша.

Я вытащил бумагу из щели и прочел:

”Ваше превосходительство!

Я сделал, что мог, однако обнаружил весьма немного. Сейчас здесь сосредоточено не менее трех тысяч войск при двадцати двух орудиях. В то утро, когда Вы получите это письмо, они выступят на север - возможно, на соединение с генералом Вашингтоном...”

Я пробовал читать дальше, но все расплывалось перед глазами. Сначала я плакал, и мне было очень стыдно; потом сообразил: нельзя, чтобы книгоноша застал меня здесь. Зажав бумагу в руке, я спустился с сеновала прямо в снег, и холодный воздух прояснил мне мозги. Все вокруг меня кружилось и падало.

- Почему именно он? - сказал я тихо.

Я пошел в кухню взглянуть на него еще раз, наверно для того, чтобы проверить, неужели это он, мой чудесный книгоноша. Я тихо отворил дверь. В кухне книгоноша целовал Джейн.

- Уходите отсюда, - прошептала она.

- Но ведь ты меня любишь, - сказал он.

- Не знаю... не знаю.

- Так я тебе скажу. Ты меня любишь, но очень уж много забрала в свою очаровательную головку. Я - оборванец, бродяга, который заворожил тебя своими рассказами, и глупо губить себя ради такого, как я. Но ты меня любишь.

- Да.

Джейн покачала головой, и я помню, что даже тогда подумал, какая Джейн молодчина.

- Нет, - сказала она. - Я не жалею. К чему жалеть? Я вас люблю, вот и все.

- Значит, ты понимаешь. За те несколько дней, что я пробыл здесь, ты поняла.

- Да, я поняла.

Лицо книгоноши было видно мне сбоку, я, кажется, никогда не видел такого печального лица. И такого красивого. Да еще эти его льняные волосы, спадавшие до плеч... Даже не пойму, как у меня хватило сил стоять и смотреть на все это, зная его тайну.

- Если бы ты знала все... но, слава богу, ты не знаешь. Слушай, Джейн. Я тебя поцеловал один раз. Больше я тебя не поцелую... если только не вернусь сюда когда-нибудь. Ты будешь ждать?

- Я вас люблю, - сказала Джейн. - Я знаю, что никогда никого не полюблю так, как вас.

Больше я не мог этого выдержать. Я ушел к себе и расплакался. Потом я вспомнил, что солдаты не плачут. Кажется, я вспомнил, что произведен в офицеры.