Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХ в. - [9]

Во время Второй мировой войны Лёля жила под Парижем, а в 1944 году уехала в Аргентину. В Буэнос-Айресе она организовала новую Балетную школу Ольги Кировой, которой руководила до своей кончины в 1975 году. Многие выпускники Школы составили в 1960-1970-е годы славу аргентинского балета. Кроме того, Лёля создала несколько балетных школ и центров по обучению танцам в различных провинциях Аргентины, поставила "Балет молодых", много лет не сходивший со сцены, выступала с собственной программой в театрах Буэнос-Айреса.

Жизнь разметала нас по всему миру, и не наша вина, что десятки лет мы ничего не знали друг о друге.

Младшая сестра мамы Ольга Барбара Амалия Яковлевна Кноте (1889–1972) окончила Мариинскую гимназию с серебряной медалью. Судьба ее не менее ярка, но трагична.

Она была очень красива: карие глаза, золотые волосы. В нее влюблялись, из-за нее стрелялись, калечили свою, да и ее жизнь. Ее первый жених — богатый фабрикант немец Кунц — оказался женатым. Он предлагал Ольге уехать в Америку и там оформить брак, но она отказалась. Тогда Кунц просил через год дать окончательный ответ. Ольга вторично отказала, и в ту же ночь Кунц застрелился. Были и другие случаи, плохо кончавшиеся.

Своего будущего мужа Ольга встретила в Лодзи, в гимназии, в которой оба были преподавателями: она — немецкого языка, он, Юрий Николаевич Москаленко, — истории. Летом 1914 года, уже во время войны, они венчались в Гродно. В их доме я еще девочкой познакомилась с младшим братом Юрия Николаевича — Василием Николаевичем Москаленко, который потом, почти через десять лет, стал моим любимым мужем.

Первые годы их жизни были безоблачны, и все кругом считали, что Ольга, единственная из сестер Кноте, счастлива в замужестве. Юрий Николаевич был прекрасным человеком, хорошим мужем и отцом. Им жить бы и жить. Но судьба распорядилась иначе — 7 октября 1927 года внезапно умерла их любимая дочь Светлана, семи лет. Ужасное горе привело к трагическому разладу в прежде благополучной семье.

Ольга Яковлевна была талантливым педагогом. В течение 16 лет (1926–1942) она заведовала кафедрой иностранных языков в Московском инженерно-экономическом институте им. С.Орджоникидзе и по совместительству была заведующей кафедрой немецкого языка во Всесоюзной академии внешней торговли. Но наступили трагические времена — Отечественная война. Ольга Яковлевна вместе со своим институтом эвакуируется в Душанбе (в то время Сталинабад). Но через год она, по паспорту немка, была выслана в какой-то маленький уездный город Узбекистана. Юрий Николаевич остался в Москве, связанный по рукам и ногам новой семьей. После войны, в 1946 году, Ольга Яковлевна негласно вернулась в Москву, но тут же начались подозрения, доносы. С невероятными трудностями ей удалось восстановить свое право на жительство в Москве, но личная жизнь оставалась неустроенной. Конец ее жизни был печальным — сильнейший атеросклероз, потеря памяти. Осенью 1972 года Ольга Яковлевна умерла от воспаления легких. Так закончилась жизнь этой некогда красивой, жизнерадостной, доброжелательной женщины. Ее мягкость и аристократичность даже в старости притягивали людей.

Единственный мамин брат Яков Яковлевич Кноте (1885–1945) после окончания мужской гимназии в Гродно и Санкт-Петербургского технологического института работал начальником электростанции Одесского порта. В 1914 году он женился на дочери начальника порта польской аристократке Нике Локуцеевской. Брак оказался малосчастливым. В 1922 году семья переехала в Польшу, где родился сын Георгий Кноте. В 1928 году, проезжая Познань по пути в Германию и Францию, я останавливалась у них на два дня. Впечатление от семейной жизни тяжелое. Ника — взбалмошная, ревнивая. Больше с ними не виделась и не переписывалась. От Лёли знаю, что сразу после Второй мировой войны Яков Яковлевич умер. Все довоенные и военные годы он работал главным инженером фирмы "Сименс" в Польше, хорошо зарабатывал, имел прекрасную квартиру и дачу в пригороде Познани. После его смерти жена и сын переехали в Канаду. Сын получил высшее медицинское образование, стал совладельцем магазина французских товаров для мужчин в Нью-Йорке. Лёля видела его один раз в 1973 году, когда Георгий приезжал в Буэнос-Айрес. Элегантный пятидесятилетний барин, без интереса к жизни интеллектуальной, равнодушный к семье Кноте.

Теперь о старшей сестре — моей маме Элеоноре Яковлевне Кноте, в замужестве Рудомино. Она родилась в Гродно 17 июня (4 июня по старому стилю) 1877 года, окончила Мариинскую гимназию, где было прекрасно поставлено преподавание иностранных языков. Училась очень хорошо. По окончании гимназии мама была отправлена бабушкой в Ригу, в Рижское музыкальное училище, которое уже в XX веке стало Рижской консерваторией. Жила она в Риге в пансионе для молодых девиц, который содержала некая интеллигентная дама. Одновременно мама училась на курсах при пансионе (рисование, пластика, рукоделие и шитье, вышивание бисером, резьба и выжигание по дереву, кулинария и другие предметы). В 1897 году мама успешно окончила курсы и была на все руки мастер, стала прекрасным кулинаром, особенно вкусно она готовила кондитерские изделия. К сожалению, Рижское музыкальное училище ей пришлось оставить на последнем курсе, так как ее бабушка, жившая в их доме, умерла, и маме, как старшей дочери в большой семье, пришлось остаться дома и помогать по хозяйству. Но музыку мама очень любила, была хорошей пианисткой и могла часами сидеть за роялем. Она свободно играла и, будучи уже замужем, скрашивала музыкой свою жизнь. Нотные альбомы Петерса в красных золоченых переплетах с ее любимыми фортепианными сонатами Баха, Гайдна, Моцарта и Бетховена хранятся у нас в ее черной нотной этажерке. В Риге у мамы был жених — молодой инженер, сын хозяйки пансиона Владимир Балтинг, которого мама любила. Но в 1897 году, когда на Рождество он приехал в Гродно, чтобы сделать маме предложение, произошла глупая ссора, и свадьба расстроилась. Балтинг уехал в Ригу, и они больше не встречались.