Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга вторая - [6]
Далее. В театре, например, нужно снимать пальто и оставаться в костюме. Это весьма неприятный момент, так как далеко не у всех людей есть хорошие выходные платья, а яркий свет делает очень заметными всякие лоснящиеся места. За что лично я предпочитаю кино театру, так это за то, что там можно оставаться в пальто.
Имеются и другие недостатки. В книге, если никак не можешь продраться через нее насквозь, можно прочитать только самые интересные места, пролистывая страницы, а спектакль с кинофильмом, если уж пришел, непременно нужно смотреть насквозь, без всяких купюр. Наконец, как в театр, так и в кино положено ходить со спутником или спутницей, что наносит кошельку, из которого оплачиваются билеты, изрядный урон. Особенно в том случае, когда дело касается семейных пар. Потому что, как правило, кошелек у семейной пары общий. А следовательно, урон наносится обоим. Вне зависимости от того, кто расплачивался.
Самое, полагаю, экономное и полезное для человека искусство – уличные памятники. Во-первых, чтобы посмотреть на них, не требуется стоять ни в каких очередях за билетами. Во-вторых, не нужно вынимать ни копейки из кошелька. И в-третьих, совершенно необязательно созерцать их в течение двух часов, достаточно и нескольких минут.
Спрашивается, почему монументальное искусство не заняло в жизни общества того места, которого заслуживает, и бывает, можно обойти полгорода, прежде чем на твоем пути встанет какое-нибудь творение из бронзы, камня или хотя бы бетона? Почему профессия скульптора еще не стала у нас так же популярна, как профессия писателя, артиста, музыканта, – и в результате людям приходится тратить деньги на покупку книг и потом читать их, стоять в очередях за билетами на спектакли, а после еще их и смотреть, ходить на концерты симфонической и рок-музыки?
А потому что если все бесплатно пойдут созерцать памятники, перестав покупать книги и посещать театры с музеями, это ж сколько народу останется без куска хлеба![5] Вот сей-то народ и не дает монументальному искусству занять подобающее место. Культура культурой, а и прекрасное зиждется на корысти.
Люблю революционные преобразования. Чтобы бац – и все наоборот.
Чтобы, предположим, ночь стала днем, а день ночью. На месте гор появилось море, а на месте моря – горные кряжи. Самки бы оплодотворяли, а самцы рожали…
Природа между тем чрезвычайно консервативна. Установила один порядок вещей – и полагает, что так должно быть вечно.
Считаю, настоящий революционер должен стремиться к овладению ядерным оружием. И потом взорвать все боеголовки разом. Ночь после этого, может быть, в день и не превратится, но день в ночь – это наверняка. Море на месте гор и горы на месте моря – это тоже обеспечено. А с животным миром несомненно произойдет мутация, и если у самок не появится детородных органов самцов, то у последних-то они точно исчезнут.
Одно меня во всем этом волнует. Сумею ли насладиться картиной произошедших преобразований я сам? Или преображусь столь кардинально, что не буду в состоянии осознать новой картины мира?
Вот этим, к сожалению, революционные преобразования и нехороши: никогда в точности нельзя предвидеть всех возможных последствий.
Андрей Платонов
С Платоновым лично я знаком не был, но с его творчеством и жизнеописанием знаком хорошо. Поэтому считаю необходимым высказать о нем несколько наболевших мыслей.
Распространено мнение, что Платонов был гением. Откуда оно взялось, остается неизвестным, но оспаривать его считается предосудительным.
Опасаясь быть непонятым, лично я готов оспорить это распространенное мнение.
Платонов, конечно, – большой писатель, тут спору нет, но никак не гений. Во-первых, у него не было бороды. Если же мы посмотрим на галерею гениев отечественной словесности, то ясно увидим, что все они носили бороду. Пушкин носил (пусть и в виде бакенбардов). Толстой носил. И Достоевский тоже был с бородой. С бородой, кстати, был и Антон Павлович Чехов.
Во-вторых, Платонов не имел никаких странностей. Пушкин, например, написавши гениальные строки, бегал по комнате в халате и кричал: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» Про Платонова ничего подобного неизвестно. Неизвестно даже, был ли у него халат. Толстой, в свою очередь, живя вполне благополучно и обеспеченно, годами прятал от себя веревку, чтобы случаем не сделать из нее петлю. Платонов же, ведя жизнь нищую и убогую, ни разу даже не помыслил о самоубийстве, во всех ситуациях оставаясь вполне душевно здоровым. Во всяком случае, ничего о его склонности к суициду опять же неизвестно.
В-третьих, он не страдал продолжительное время никакой тяжелой болезнью. У Достоевского, у того была эпилепсия. Без которой он, понятное дело, не был бы Достоевским. У Антон Палыча Чехова была чахотка, по-современному говоря – туберкулез. Не чахотка бы, так бы он и не сделался Чеховым, а остался автором юмористических рассказиков Чехонте. Справедливости ради следует заметить, что туберкулезом (чахоткой, по-старому) Платонов все же заболел. Но болел недолго и вскоре умер. Ко всему тому, когда это произошло, он уже написал все свои произведения, и болезнь не оказала никакого воздействия на его творческое развитие.
Это очень женская повесть. Москва, одна из тысяч и тысяч стандартных малогабаритных квартир, в которой живут четыре женщины, представляющие собой три поколения: старшее, чье детство и юность пришлись на послереволюционные годы, среднее, отформованное Великой войной 1941–45 гг., и молодое, для которого уже и первый полет человека в космос – история. Идет последнее десятилетие советской жизни. Еще никто не знает, что оно последнее, но воздух уже словно бы напитан запахом тления, все вокруг крошится и рушится – умывальные раковины в ванных, человеческие отношения, – «мы такого уже никогда не купим», говорит одна из героинь о сервизе, который предполагается подать на стол для сервировки.
«Мастер!» — воскликнул известный советский критик Анатолий Бочаров в одной из своих статей, заканчивая разбор рассказа Анатолия Курчаткина «Хозяйка кооперативной квартиры». С той поры прошло тридцать лет, но всякий раз, читая прозу писателя, хочется повторить это определение критика. Герой нового романа Анатолия Курчаткина «Полёт шмеля» — талантливый поэт, неординарная личность. Середина шестидесятых ушедшего века, поднятая в воздух по тревоге стратегическая авиация СССР с ядерными бомбами на борту, и середина первого десятилетия нового века, встреча на лыжне в парке «Сокольники» с кремлевским чиновником, передача тому требуемого «отката» в виде пачек «зеленых» — это всё жизнь героя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
По счету это моя третья вышедшая в советские времена книга, но в некотором роде она первая. Она вышла в том виде, в каком задумывалась, чего не скажешь о первых двух. Это абсолютно свободная книга, каким я написал каждый рассказ, – таким он и увидел свет. Советская жизнь, какая она есть, – вот материал этой книги. Без всяких прикрас, но и без педалирования «ужасов», подробности повседневного быта – как эстетическая категория и никакой идеологии. Современный читатель этих «рассказов прошедшего года» увидит, что если чем и отличалась та жизнь от нынешней, то лишь иной атмосферой жизнетворения.
«— Ну, ты же и блядь, — сказал он…— Я не блядь, — проговорила она, не открывая глаз. — Я сфинкс!…Она и в самом деле напоминала ему сфинкса. Таинственное крылатое чудовище, проглотившее двух мужиков. Впрочем, не просто чудовище, а прекрасное чудовище. Восхитительное. Бесподобное».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый человек хочет добиться успеха в жизни, но порой для этого не хватает мотивации. Данный сборник поможет разбудить мотивацию и даст энергию для дальнейших достижений. Закончу цитатой из книги: «Успех – это способность терпеть поражение за поражением без потери энтузиазма», – Уинстон Черчилль.
В книге собрано около 3750 известных цитат и крылатых слов, прежде всего тех, которые активно используются в наше время.
В книге вы найдете афоризмы, цитаты, высказывания, притчи великих мыслителей от древности до наших дней: Аристотеля, Платона, Эпикура, Авиценны, Фомы Аквинского, Макиавелли, Вольтера, Руссо, Дидро, Гете, Шопенгауэра, Достоевского, Соловьева, Розанова, Фрейда, Вернадского, Флоренского и многих других. Пусть творчество и жизнь этих людей послужат примером, их высказывания помогут молодым и неопытным в постижении и изучении жизни. А тем, у кого есть за плечами свой жизненный опыт, будет приятно, что их мысли и чувства так похожи на то, о чем думали и мужчины, которых знает весь мир.
Цитаты, мысли, принципы, максимы, диалоги, афоризмы жизни, войны и быта американских полицейских и заключенных — героев телесериала «Короли побега» (Breakout Kings):— Никакого оружия. Получите только мобильники.— О Боже, опять на вручении премии по хип-хопу была стрельба. Странно, что проблемы бывают только на этой церемонии.— Не стоит ждать удара, который разрушит твою стену до основания. Трещины будет достаточно.— Я говорил, и скажу еще раз: «Белые люди — сумасшедшие».— Веди себя потише, чувак! У меня в багажнике два трупа.
Цитаты, мысли, принципы, максимы, диалоги и афоризмы героев и героинь сериала «Друзья» («Friends»):— Добро пожаловать в реальную жизнь! Она довольно паршивая, но ты втянешься.— Фиби — красивое имя.— Тебе нравится? Ты бы слышал мой номер телефона!— Дорогая, съешь пирог, а то в холодильнике нет места.— Милый, еще раз назовешь нашу свадьбу вечеринкой, и я тебя не приглашу.— Бабушка еще ничего не знает. С ней надо считаться. Она была шестой, кто плюнул на тело Муссолини.
Писатели любят писать о писателях. Этот опыт им понятен, ясен, близок. Чего-то только не происходит в мозгах у этих странных людей? И надо же этими результатами «заплыва Атлантического океана в ванне в одиночку», этими большими выпестованными тараканами с кем-то делиться? Вот писатели и пишут такие странные книги. И только «официальным» фантастам такие маневры сходят с рук, на остальных же смотрят как на сумасшедших. В общем, Стивену Кингу – можно!Цитаты, мысли, диалоги, афоризмы и остроты героев фильма «Мешок с костями».Идея проекта: Роман Масленников.Авторский коллектив: Роман Масленников и Эдуард Мхом.