Книга вопросов - [2]

старых долгов и ожогов?

Это было благоуханьем

оторопевшей девчушки?

Почему бедняки забывают

друг друга, зажив безбедно?

Где колокол раздобыть,

чтобы гудел в твоих снах?

XXIX

Сколько сферических метров

от солнца до апельсинов?

Кто будит солнце, храпящее

на раскалённой постели?

В небесной консерватории

Земля поёт, как сверчок?

Почему так толста печаль,

а унынье — худышка?

XXX

Был зелен Рубен Дарио,

сочиняя книгу «Лазурь»?

Ведь правда, Рембо — пунцов,

а Гонгора — фиолетов?

Виктор Гюго был трёхцветен?

А я — из охровых лент?

Сливают ли батраки

память в общую бочку?

Хранятся ли сны богачей

в одном минеральном сейфе?

XXXI

Кто скажет, на этом свете —

что сделать мне надлежало?

Зачем я всё время движусь,

хотя люблю неподвижность?

Зачем качу без колёс,

лечу без крыльев и перьев?

Зачем мечусь, если к Чили

кости мои приросли?

XXXII

Есть ли глупей занятье,

чем зваться Пабло Неруда?

Есть ли в небе Колумбии

коллекционеры туч?

Почему для своих конгрессов

зонты выбирают Лондон?

Амарантовой ли была

кровь у царицы Савской?

Верно ли, что Бодлер

чёрными плакал слезами?

XXXIII

Не странно ли, что в пустыне

солнце путнику враг?

Не странно ли, что оно

так мило в саду больницы?

В неводе на луне —

рыбы или пичуги?

Где я себя отыскал —

там, где меня потеряли?

XXXIV

Из прошлых моих достоинств

получится новый костюм?

Почему наилучшие реки

отправились течь во Францию?

Почему за ночью Гевары

в Боливии не светает?

Разыскивает ли убийц

его убитое сердце?

Слезами горчит виноград

в первые годы изгнанья?

XXXV

Жизнь — тоннель между двух

неразличимых свечений?

Или свечение между

двух треугольников тёмных?

Может быть, это рыба,

готовая сделаться птицей?

Смерть — от небытия

или опасных субстанций?

XXXVI

Может бьпъ, смерть всего лишь

бесконечная кухня?

Кости твои, распавшись,

сложатся снова в тебя?

Пойдёт ли твоя погибель

на новый голос и свет?

Черви твои пригодятся

бабочкам или собакам?

XXXVII

Твой прах породит черепах

или чехословаков?

Твой рот грядущими ртами

поцелует гвоздику?

Откуда является смерть —

снизу или же сверху?

От микробов, от стен,

от зим или с поля брани?

XXXVIII

Не обитает ли смерть

в солнце спелой черешни?

Разве тебя не может

убить поцелуй весны?

Не трауром ли подбито

знамя твоей судьбы?

Не заточен ли в этом

черепе весь твой род?

XXXIX

Разве не чувствуешь ты

угрозу в хохоте моря?

Разве не видишь опасность

в шёлковой крови мака?

Зачем расцветает яблоня —

чтоб в яблоке умереть?

Ты плачешь или смеёшься

над бутылкой былого?

XL

Кому оборванец-кондор

докладывает о налёте?

Как зовётся унынье

овцы, отставшей от стада?

Что станется с голубятней,

если голуби станут петь?

Обидят ли мухи пчёл,

если мёд научатся делать?

XLI

Хватит ли носорога

на то, чтобы подобреть?

Что нового нам расскажут

листья новой весны?

Зимой листва втихомолку

сожительствует с корнями?

Чему у земли научился

дуб для беседы с небом?

XLII

Кто больше страдает — ждущий

или тот, кто не ждёт никого?

Где радуга иссякает —

в душе твоей или за лесом?

Невидимая звезда —

небо самоубийцы?

Где стальной виноградник,

откуда упал метеор?

XLIII

Где та, что тебя любила

в твоём предутреннем сне?

Где вещи, которые снятся?

Отправились в сон соседа?

Отец, живущий во сне,

снова умрёт в пробужденьи?

Растения сна — цветут?

Плоды их мрачные — зреют?

XLIV

Где мальчик, которым я был —

во мне ещё или ушёл?

Он знает, что мы никогда

не любили друг друга?

Зачем мы так долго росли

вместе — чтобы расстаться?

Почему мы не умерли оба,

когда умерло моё детство?

Когда я падаю духом,

почему стоит мой скелет?

XLV

Жёлтые листья — те же,

что во вчерашнем году?

Один ли чёрный полёт

у цепкой птицы морской?

Там, где конец вселенной, —

смерть или бесконечность?

Что больше давит на плечи -

горести или память?

XLVI

Как месяц зовётся между

Декабрём и Январём?

И почему лишь двенадцать

виноградин в грозди?

Почему не придумали месяц,

который бы длился год?

Разве весна — весна,

если в ней не цвели поцелуи?

XLVII

Слышишь в осенней глуби

жёлтую канонаду?

С какою целью (бесцельно?)

свою радость выплакал дождь?

Какая птица диктует

стае маршрут перелёта?

На чём подвесил колибри

свой симметричный блеск?

XLVIII

Ракушечные купола —

груди морских сирен?

Окаменелые волны?

Застывшая радость пены?

Не загорится поляна

от лесных светляков?

Кто растрепал хризантемы —

парикмахеры осени?

XLIX

Когда я смотрю на море —

море видит меня?

Почему задают мне волны

заданный им вопрос?

Почему молотят скалу

с таким печальным упорством?

Не устали они повторять

свой ультиматум песку?

L

Кто убедит океан

быть более благоразумным?

Зачем он мелет зелёный

гранит и синий янтарь?

К чему такое количество

складок и дыр в скале?

Я прибыл в жизнь из-за моря?

Куда я убуду, погаснув?

Зачем я ловушкой моря

отрезал путь к возвращенью?

LI

Зачем мне город, пропахший

женщиной и мочой?

Разве море — не город,

где вздымаются тюфяки?

Почему в Океании ветра

нет островов и пальм?

Что влечёт меня к безразличию

безразмерного океана?

LII

Какого размера спрут,

затмивший спокойный день?

Его щупальца — из железа?

Глаза — из мёртвого пламени?

Почему на моём пути

появился трёхцветный кит?

LIII

Что у меня на глазах

пожрало больную акулу?

Виновата другая акула

или более мелкая рыба?

Это закон или битва —

вечное убыванье?

LIV

Это верно, что ласточки

поселятся на луне?

Унесут ли они весну,

добытую из-под стрехи?

Куда полетят с луны