Книга ужасов - [3]

– Давай, милая, заведи меня, – говоря это, он слегка поиграл бровями. Когда-то этот жест можно было принять за флирт (Кэт считала, что Мелисса больше подкована в этом вопросе). Сейчас его брови выглядели неопрятными кустиками седых волос, приводимыми в движение мышечной памятью.

Кэт воткнула провода в пульт управления и щелкнула выключателем. При правильном подключении ЧЭНС воздействовал на мышцы Ньюсома слабым электрическим током. Возможно, эта терапия и давала небольшую положительную динамику, но почему, и не было ли это эффектом плацебо, сказать никто не мог. Сегодня вечером это точно никакой пользы Ньюсому не принесет. С такой слабой натяжкой ЧЭНС – не более чем вибратор. Хотя и очень дорогой.

– Можно мне…?

– Останься! – прикрикнул он. – Занимайся лечением!

Раненный в битве лорд приказывает, подумала Кэт, я подчиняюсь.

Она нагнулась и достала из-под кровати шкатулку с мелочами, которые некоторые ее прошлые пациенты называли «орудиями пыток». Дженсен и Райдаут не обращали на нее никакого внимания, продолжая смотреть на Ньюсома. А тот, невзирая на сошедшие или не сошедшие на него откровения, продолжал наслаждаться тем, что находится в центре внимания.

Он рассказал, как очнулся в подобии металлического кокона. Обе ноги и одну руку зажимали специальные стальные рамки – фиксаторы – для обездвиживания суставов, скрепленных сотней стальных спиц (на самом деле их было всего семнадцать; Кэт видела рентгеновские снимки). Фиксаторы были установлены на раздробленные бедренные, большие и малые берцовые, плечевую, лучевую и локтевую кости. Спину от верхней части бедер до самого затылка покрывал похожий на кольчугу корсет. Ньюсом вспоминал о бессонных ночах, которые тянулись для него не часами, а годами. О невыносимых головных болях. О том, что простое шевеление пальцами ног вызывало мучительную судорогу всего тела до самой челюсти. И когда доктора просили его подвигать ногами в фиксаторах и остальных железяках для восстановления двигательных функций, боль была настолько невыносимой, что напоминала пытку. Рассказал о пролежнях и о муках, которые испытывал, когда медсестры переворачивали его на бок, чтобы их обработать.

– За последние два года я перенес дюжину операций, – сообщил он мрачно с плохо скрываемой гордостью. На самом деле Кэт знала, что их было всего пять, причем во время двух ему просто сняли фиксаторы со сросшихся костей. Разве что считать за операцию процедуру по выправлению пальцев. Тогда их было шесть, но она не считала хирургической операцией то, что требует лишь местного наркоза. В таком случае она сама перенесла добрую дюжину хирургических вмешательств, сидя в кресле у дантиста рядом с воющей бормашиной.

Теперь переходим к лживым обещаниям, подумала она, подкладывая гелевую подушку под его правое колено и прижимая обеими руками бутылки с горячей водой к внутренней части правого бедра. Идем дальше…

– Доктора обещали мне, что боль будет ослабевать, – продолжил Ньюсом, – что через шесть недель наркотики мне будут требоваться лишь до и после сеансов физиотерапии с моей Королевой Боли. Что к лету 2010 года я снова начну ходить. К прошлому лету, – он сделал выразительную паузу. – Отец Райдаут, эти обещания оказались ложью. Мои колени почти не сгибаются, боль в ногах и спине не поддается описанию. Доктора… А-а! О-о! Кэт, прекрати!

Она согнула его ногу под углом от силы десять градусов, ну, может, чуть больше. Недостаточно, чтобы подложить подушку.

– Опусти сейчас же! Опусти, черт бы тебя побрал!

Кэт отпустила колено, и нога вернулась на больничную кровать. Всего десять градусов, от силы двенадцать, а шуму-то! Иногда у нее получалось добиться пятнадцати градусов, а с левой ногой, которая вела себя чуть лучше, целых двадцати – до того, как он начинал орать, словно маленький ребенок при виде шприца в руках школьной медсестры. Доктора, которых он обвинял в лживых обещаниях, и не утверждали, что боли не будет. Кэт безмолвной свидетельницей лично присутствовала на многих консультациях. Доктора говорили, что он будет корчиться от боли, пока сухожилия, ушитые после травмы и надолго обездвиженные фиксаторами, не растянутся и не станут гибкими. Ему придется пережить много боли, пока колено не начнет сгибаться на положенные девяносто градусов. Если хочешь сидеть на стуле или за рулем автомобиля, без этого никак не обойтись. То же самое говорили о его спине и шее. Дорога к выздоровлению пройдет сквозь Страну Страданий, и никак иначе.

Эти правдивые обещания Эндрю Ньюсом предпочитал вообще не слышать. Он свято верил, – никогда не произнося вслух, но это звучало практически в каждом слове, – что шестой в списке богатейших людей планеты ни при каких обстоятельствах не может оказаться в Стране Страданий, только на Солнечном Берегу полного выздоровления. Ну и как после этого не ругать врачей? С такими парнями, как он, ничего плохого по определению не случается.

В комнату с тарелкой печенья вошла Мелисса. Ньюсом раздраженно замахал на нее скрюченной и обезображенной после катастрофы рукой.

– Ни у кого нет настроения есть дурацкое печенье, Лиз.