Книга увеселений - [13]

Тронутые сердечным приемом, Забара и Эйнан уж не удивились, когда хлебосольный хозяин пригласил их к отягощенному яствами и напитками столу. Утолив голод и славно отдохнув, наши странники совершенно разомлели от приятности бытия и склонились к мнению, что город этот непревзойденно хорош, и жители его поголовно любезны и милы подобно сидящему напротив благородному старцу. А последний, словно почуяв ход мыслей благодарных гостей, заявил, что им выпало счастье оказаться в достопримечательном месте, искони знаменитом своими праведниками, и, желая добавить добро к добру, вознамерился рассказать несколько историй, а Иосиф и Эйнан приготовились слушать.

Клевета убьет клеветника

Жил в городе еврей по имени Тувье. И хоть был он весьма богат, однако отличался честностью, щедростью и праведностью. Тувье кормил и поил голодных, одевал и обувал нищих, утешал и забавлял горестных. А если умирал одинокий и неимущий соплеменник его, и некому было раскошелиться и позаботиться о предании покойного земле, то Тувье, памятуя, что пышность похорон есть утеха не мертвых, а живых, широко открывал мошну, и долго помнились горожанам знатные проводы бедняка.

Ненавистники израильского племени оговорили постылых соседей перед лицом царя. Дескать, по ночам иудеи пробираются на наши кладбища, и выкапывают мертвецов из могил, и сжигают их кости, а пепел пользуют для колдовства.

Очернить желая, добродетельным приписывают преступления, а верящий клевете равен клеветнику. Предосудительно легко монарх принял за истину наговор и пришел в неописуемый гнев. Чрезмерно легким почитал ярмо на иудейских выях и ждал повода повод укоротить. Он издал указ, коим запретил евреям хоронить в земле своих покойников и повелел сбрасывать в пропасть мертвые тела. А кто нарушит повеление, того ждет казнь.

Вот умер еврей, и Тувье самолично омыл тело, и совершил все предписанное святым законом, и предал земле покойного. Зоркие ябедники мигом оповестили судью, и тот распорядился повесить преступника на дереве. Судейские подручные схватили Тувье и поволокли на расправу к месту казни.

И свершилось дивное диво. В небе зажглось сияние необычайной силы, и ярчайший свет ослепил глаза судьи, палачей и зрителей, ликующе кишевших на лобном месте. Тувье улучил ниспосланный миг смятения и был таков.

Счастливо спасенный созвал родичей и почитателей и рассказал о своем деянии и о чуде ослепления врагов. “Это господь спас меня от смерти, и я молюсь и поклоняюсь ему!” – провозгласил Тувье. Говорил он громко, чтоб не только друзья, но и недруги слышали. Царю исправно донесли радостную для одних и грозную для других весть. Монарх понял, что бог не даст в обиду свой народ, и кто решится идти против воли всевышнего?

Царь отменил прежний указ и издал новый. Под страхом смерти запрещено было причинять евреям всякий ущерб, как телесный, так и имущественный. Отныне они почитаемый и охраняемый законом народ и хоронить усопших будут по своим заповедям. Тувье же был приближен к престолу и сделался важным советником царя. Иудеи возрадовались и запели: “Конец долгожданный жизненным бурям, праздник веселый, как древний наш пурим!”

Рассказчик торжествующе взглянул на слушателей. Покоренные Забара и Эйнан с поцелуями припали к рукам красноречивого старца. Польщенный, тот начал другую повесть.

Защитная сень пророка

Как-то возлежал Тувье в своем саду и размышлял. Из гнезда выпорхнула пташка и, пролетая над головой праведника, уронила то, что птицы иной раз роняют в полете. Едкая капля попала Тувье в глаз и затуманила его, а через день-другой око затянулось непроницаемой пеленой.

Утрата весьма огорчила Тувье и всколыхнула в голове его думы о бренности бытия человеческого и конечности пути жизненного. А тут уж близка мысль о наследстве и наследнике.

Негаданно окривевший муж призвал к себе единственное чадо и так сказал: “Слушай меня, сын! Пришел час собрать воедино все мое достояние. Молодым и полным сил я удачливо торговал в далекой Индии и нажил отменный барыш. В смутное то время разбойники промышляли на караванных путях, и посему я оставил до поры свою долю у верного товарища, что обосновался в той сказочной стране. Возьми проводника, отправляйся с ним в Индию, сыщи того человека, вручи ему письмо от меня и доставь домой наше золото”.

Сын поступил по желанию отца. Нанял знатока путей-дорог и сторговался с ним на пятьдесят золотых. Тувье обнял и расцеловал на прощание посланца своего, и, благословляя, пожелал ему и себе жить в здравии и дождаться встречи.

Следуя за проводником, сын Тувье добрался до Индии, разыскал нужный город и нашел дом отцова друга. Ворота отворил сам хозяин.

– Здравствуй, добрый человек, – сказал юноша, – зовут меня так-то, и прибыл я из такой-то страны, и позволь узнать твое имя.

– Здравствуй и ты, юный странник, и скажи вперед, зачем тебе мое имя понадобилось? – спросил хозяин.

– Я сын Тувье. Отец послал меня разыскать далекого друга своего. Не ошибся ли я местом, не обознался ли человеком?

– Я тот, кого ты ищешь. Проходи в дом, достойный юноша, и представь знак подлинности слов твоих.

– Читай, – сказал гость, усаживаясь и протягивая свиток.