Книга Трех - [14]

Женщина резко поднялась.

— Позор моему дому! — вскричала она. — Раны этих людей свежи и не перевязаны! Кто-то мне ответит за это! — Она подошла к Тарену. — А этот юноша еле стоит на ногах. Принесите еды, вина и бальзам для ран! — Она громко хлопнула в ладоши и обратилась уже напрямую к Тарену, глядя на него с жалостью. — Бедный мальчик, тебя мучат твои раны.

Женщина протянула свою лёгкую бледную руку и нежно коснулась его окровавленного плеча. Под её пальцами боль утихла, и приятное, мягкое тепло разлилось по всему телу. Всё его существо охватило согревающее чувство покоя, словно нахльшувшее из давно забытых дней, когда в Каер Даллбен его укладывали в тёплую кроватку и сонный летний полдень смыкал глаза.

— Как вы попали в наши места? — донёсся до него мелодичный голос.

— Мы переплыли Великую Аврен, — начал Тарен. — Понимаете, произошло…

— Молчи! — Голос Гвидиона зазвенел в его ушах. — Это Ачрен! Она коварна и готовит нам ловушку.

Тарен осёкся. Несколько мгновений он ошарашенно смотрел на ласковую женщину и никак не мог поверить, что за этой красотой и нежностью прячется зло, о котором его не раз предупреждали. Может, Гвидион заблуждается? Тем не менее он плотно сжал губы и умолк.

Женщина удивлённо повернулась к Гвидиону.

— Не очень-то вежливо так говорить обо мне. Ты ранен, и это извиняет тебя. Но не надо быть таким злым. Кто ты?

Глаза Гвидиона сверкнули.

— Ты знаешь меня так же хорошо, как я тебя, Ачрен! — Это имя он словно бы выплюнул сквозь кровоточащие губы.

— Я слышала, что лорд Гвидион путешествует по моей земле. Однако…

— Однако ты прекрасно знаешь и то, что Аровн послал своих воинов убить нас! — вскричал Гвидион. — И они здесь, в твоём замке! Может быть, ты этого не знаешь?

— Аровн послал воинов найти, а не убить вас, — спокойно сказала Ачрен. — Но ты, конечно, не веришь мне. Теперь, увидев тебя, я рада, что такой благородный человек не истёк кровью где-нибудь в канаве. А нам есть о чём поговорить. Думаю, что и не без пользы для тебя.

— Прежде прикажи развязать меня и верни мой меч, — ответил Гвидион.

— Ты ставишь условия? — мягко спросила Ачрен. — Кажется, ты что-то недопонял. Я предлагаю тебе большее, чем свободу и меч. Твою жизнь, лорд Гвидион.

— В обмен на что?

— Поначалу я хотела к твоей жизни добавить и вторую, — Ачрен повернула голову к Тарену и оглядела его, — но я вижу, что это пустяковая, ничего не стоящая жизнь. Нет, я предлагаю другую сделку. Ты ещё не знаешь меня по-настоящему, Гвидион. У тебя нет будущего за этими стенами. Только здесь я могу обещать тебе…

— Твои отравленные обещания пахнут Аннувином! — бросил ей в лицо Гвидион. — Я презираю их! Ты ошибаешься, я вижу тебя насквозь!

Лицо Ачрен стало мертвенно-бледным. Губы её скривились. Она зашипела, как разгневанная кошка, неуловимым движением выкинули вперёд руку, и её кроваво-красные ногти разодрали щёку Гвидиона. В следующее мгновение королева выхватила из ножен меч Гвидиона и, держа его обеими руками, сделала выпад. Острие меча замерло на волосок от горла пленника. Гвидион не шелохнулся. Голова его была по-прежнему гордо поднята, глаза сверкали презрением.

— Нет, — взвизгнула Ачрен, — я не убью тебя! Ты сам падёшь к моим ногам и станешь умолять вернуть тебе меч и пощадить! Ты презираешь меня? Ты не веришь моим обещаниям? Так одно из них я сдержу!

Ачрен подняла меч над головой и с силой грохнула им о каменный пол. Брызнули искры. Клинок тихо зазвенел, но не сломался.

С яростным воплем она отшвырнула меч. Он заскользил по полу. Ачрен тигрицей метнулась за ним и снова схватила, сжав в ладонях острый клинок в безумном порыве гнева. Ладони её мгновенно заалели кровью. Губы её кривились в змеином изгибе, глаза запали. Удар грома сотряс весь дворец, багровый свет озарил стены, и меч раскололся на куски.

— Вот так я и тебя сломаю! — пронзительно завопила Ачрен.

Она протянула руку к стоявшим поодаль Детям Котла, что-то приказала им на незнакомом гортанном языке.

Бледные воины шагнули вперёд, схватили Тарена и Гвидиона и поволокли их из зала. В тёмном коридоре Тарен попытался вырваться, метнулся к Гвидиону. Но один из воинов наотмашь ударил его по голове рукояткой кнута.

Глава шестая ЭЙЛОНВИ

Тарен очнулся на подстилке из грязной гнилой соломы, которая пахла так, будто на ней спал Гурджи и все его родичи и предки разом. Над его головой светился бледный квадрат зарешечённого окна. Слабый солнечный луч упирался в грубый влажный камень стены. Мелкие квадратики света лежали на полу. Но мертвенный, тусклый свет этот лишь подчёркивал мрачную полутьму камеры с тяжёлым нависающим и давящим потолком. Когда глаза Тарена привыкли к этому жёлтому сумраку, он различил низкую, обитую гвоздями дверь с узкой щелью у самого пола. Вся камера была не больше трёх шагов в поперечнике.

Голова раскалывалась от мучительной боли. Руки, стянутые за спиной крепким ремнём, опухли и ныли. Тарен лежал на вонючей подстилке и пытался вспомнить, что с ним произошло. Он не смел даже предположить, какая судьба постигла Гвидиона. После того как бледный воин ударил его рукояткой кнута, сознание возвращалось к Тарену лишь на отдельные мгновения, и перед ним мелькали разрозненные клочки воспоминаний. В следующий момент он снова проваливался в тошнотворную кружащуюся тьму. Он неясно видел себя то бессильно висящим на плече охранника, то мелькал перед глазами бесконечный ряд железных дверей в тёмном коридоре, то смутно слышал голос Гвидиона. Друг что-то кричал ему, от чего-то предостерегал, но ни слова не мог вспомнить Тарен. А может быть, это была лишь часть его ночного кошмара? Он мог только догадываться, что Гвидиона бросили в другую подземную темницу. И значит, он жив? Тарен надеялся и страстно желал этого. Но не мог стереть из памяти мертвенно-бледное лицо Ачрен, её пронзительный визг и понимал, что эта кровожадная тигрица в ярости могла приказать убить Гвидиона.