Книга судьбы - [85]

— Взгляните, почему-то он нервничает больше всех, — провозглашает Лизбет, тыча пальцем в лицо на экране.

— Он всегда выглядел каким-то жалким. Даже в день инаугурации, — отвечает Дрейдель.

Я с трудом проглатываю комок в горле, когда экран заполняет профиль Бойла. Оливковая кожа осталась той же самой, а вот тонкий нос выглядит намного острее того курносого пятачка, который я видел всего два дня назад. Да и второй подбородок никуда не делся. Даже пластическая хирургия бессильна против старения.

— Видите, он даже не смотрит по сторонам, — добавляет Дрейдель, когда Бойл пристраивается в кильватер президенту. — Они оба пока даже не догадываются, что их ждет.

— А вот и ты, — провозглашает Дрейдель, постукивая пальцем по правому нижнему углу экрана, где мелькает мой профиль. Когда я вылезаю из лимузина, камера прыгает влево — в сторону от меня, — пытаясь поспеть за президентом. Но поскольку я отстаю всего на несколько шагов, на мгновение она задерживается, показывая донельзя глупое выражение моего лица.

— Эй, да вы были настоящим ангелочком, — замечает Лизбет.

Изображение мигает, и моя голова, как на шарнирах, рывками разворачивается в сторону камеры. И мы впервые видим меня тогдашнего крупным планом. Я чувствую, как правая рука сжимается в кулак с такой силой, что ногти впиваются в ладонь. Глаза мои наполняются слезами, когда я смотрю на себя. Мое лицо… Господи, как же давно это было, но вот он… настоящий я!

На экране президент Мэннинг поднимает руку, приветствуя исполнительного директора корпорации НАСКАР и его ставшую теперь знаменитой супругу. Первая леди поправляет сапфировое ожерелье, губы ее растянуты в неизменной приветливой улыбке. Олбрайт сует руки в карманы. Бойл потуже затягивает узел галстука. А позади всех, бросая по сторонам острые взгляды, плетусь я со своей волшебной сумкой через плечо.

Я знаю, что произойдет дальше.

Хлоп, хлоп, хлоп.

Изображение на экране телевизора прыгнуло вверх, смазалось… туманной полосой промелькнули лица болельщиков — это оператор бросился на землю, укрываясь от выстрелов. Камера смотрит в небо, снимая небесную лазурь и облака. Меня снова окружает черно-белый кошмар. Мальчуган в футболке «Дельфинов» плачет и зовет маму. Бойл падает на землю, лицом в собственную рвоту. А меня больно жалит в щеку пчела. При одном только воспоминании об этом я испуганно отдергиваю голову.

Камера снова прыгает, возвращаясь на землю, и по экрану бегут болельщики — они кричат и в панике покидают места на трибунах стадиона. В левом углу с ревом срывается с места и исчезает «кадиллак» президента. Мэннинг и первая леди уже внутри. В безопасности.

Когда автомобиль уезжает, камера начинает метаться взад и вперед, выхватывая последствия покушения, и перед нами в замедленной съемке разворачивается балет хаоса: агенты Секретной службы, их раскрытые в безмолвном крике рты… разбегающиеся во все стороны зеваки… а в верхнем правом углу после поспешного бегства лимузина на землю ничком падает бледный, худенький юноша. Он извивается как червяк от боли, прижимая руку к изуродованному лицу.

У меня по щекам текут слезы. Ногти мои так сильно впились в ладонь, что, кажется, из-под них вот-вот брызнет кровь. Я говорю себе, что надо отвести глаза и посмотреть в сторону… встать с кресла и включить свет… но не могу пошевелиться.

На экране два агента в штатском уносят Бойла с поля и тащат его в карету «скорой помощи». Они повернулись к нам спиной, и разглядеть их лица невозможно. Но в клубах пыли, оставленной лимузином, я по-прежнему лежу на земле, так сильно прижимая руку к лицу, что кажется, будто я намереваюсь пришпилить собственную голову к асфальту. И хотя телевизор передает цветную картинку, для меня все окрашено в черно-белые тона. Сверхновой звездой вспыхивает вспышка фотоаппарата. Кончики моих пальцев скребут по острому осколку металла, торчащему из щеки. За Бойлом захлопываются дверцы кареты «скорой помощи».

— Уэс, ты с нами? — шепчет Рого.

Почему они не перестанут хлопать дверцами?

— Уэс… — продолжает шептать Рого. Он обращается ко мне снова и снова, и я вдруг понимаю, что это не шепот. Он говорит громко, во весь голос, почти кричит.

Что-то вцепляется мне в правое плечо и трясет, трясет…

— Уэс! — кричит Рого. Я моргаю, открываю глаза и вижу, что он своей мясистой лапищей вцепился в мою рубашку.

— Нет, нет… да… в порядке, — говорю я, рывком высвобождаясь от его хватки. И только оглядевшись по сторонам в комнате для совещаний, замечаю, что видеомагнитофон выключен. В углу Лизбет щелкает выключателями, зажигая свет, и оглядывается через плечо, чтобы посмотреть, что происходит.

— С ним все в порядке, — уверяет ее Рого, пытаясь загородить меня собой. — Он просто… дайте ему пару секунд прийти в себя, ок?

Возвращаясь к столу, Лизбет не сводит с меня взгляда, но даже если она и заметила, что со мной происходит, то оказалась достаточно умна, чтобы оставить эти мысли при себе.

— Ну что, мы с вами практически ничего не добились, так? — риторически восклицает Дрейдель, явно раздосадованный тем, что мы по-прежнему остаемся здесь. — Если не считать того, что у Уэса появились несколько новых кошмаров, с которыми ему придется сражаться.