Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием - [64]
17. Цзы-гун хотел отменить принесение в жертву живого барана при объявлении в храме предков о наступлении первых чисел каждого месяца. На это Философ заметил: «Цы жаль барана, а мне жаль церемоний».
18. Философ сказал: «Служение Госуда—рю с соблюдением всех правил люди призна—ют за лесть».
19. Князь Дин-гун спросил: «Как Госу—дарь должен обходиться с чиновниками и как последние должны служить Госуда—рю?» Философ ответил: «Государь должен обходиться с чиновниками вежливо, а чиновники должны служить ему с предан—ностью».
20. Философ сказал: «Песнь „Гуань-цзюй“ выражает веселье без излишества и печаль, не переходящую в сокрушение».
21. Ай-гун спросил Цзай-во относитель—но жертвенника духу — покровителю Земли. Цзай-во отвечал: «Сяские государи обса—живали жертвенники соснами, иньские — кипарисами, а чжоуские — каштанами, чтобы заставить народ трепетать». Ус—лышав об этом, Философ сказал: «Когда дело сделано, нечего говорить о нем, делу дан ход, нечего соваться с увещаниями и за прошлое нечего винить».
22. Конфуций сказал: «Гуань-чжун — малоспособный человек!» Некто сказал: «Правда ли, что Гуань-чжун экономен?» На это последовал ответ: «У него был бельведер с тремя входами и разные долж—ности не соединялись в одном лице; как же его можно назвать экономным?» Некто вновь спросил: «В таком случае он, может быть, знает церемонии?» На это Конфу—ций ответил: «У владетельного князя по—ставлен перед воротами щит, и Гуань-чжун также поставил у себя перед воро—тами щит; у владетельного князя есть подставка (буфет) для опрокидывания ча—рок при дружеском свидании двух госуда—рей, Гуань-чжун также устроил такую же подставку. Если он знает церемонии, то кто же тогда их не знает?»
23. Философ, объясняя музыку главному лускому капельмейстеру, сказал: «Музыку, ее можно знать: сначала настраивают ин—струменты, затем звуки должны быть гар—моничны, отчетливы и литься непрерывно до окончания пьесы».
24. Пограничный чиновник города И про—сил дозволения представиться Конфуцию, говоря: «Всякий раз, как благородный муж жаловал сюда, я никогда не лишался воз—можности видеть его». Ученики Конфуция ввели чиновника. По удалении его Конфуций сказал: «Дети мои, чего вы беспокоитесь, что я потерял место? Империя давно уже находится в беспорядке, и Небо хочет, что—бы ваш Учитель был колоколом с деревян—ным языком (провозвестником истины)».
25. Философ отозвался о музыке Шао (Шуня), что она вполне прекрасна и вполне нравственна, а о музыке У-вана, что она вполне прекрасна, но не вполне нравственна.
26. Философ сказал: «Когда правитель не великодушен, в исполнении церемоний невнимателен и во время траура не выра—жает скорби, то где же у меня критерий для суждения о его деятельности?»
1. Философ сказал: «Прекрасна та де—ревня, в которой господствует любовь. Если при выборе места мы не будем селить—ся там, где царит любовь, то откуда мо—жем набраться ума?»
2. Философ сказал: «Человек, не имеющий любви, не может долго выносить бедность и не может постоянно пребывать в радости. Человеколюбивый находит спокойствие в любви, а мудрый находит в ней выгоду».
3. Философ сказал: «Только гуманист может любить людей и ненавидеть их».
4. Философ сказал: «Если у кого есть ис—креннее стремление к гуманности, то тот не сделает зла».
5. Конфуций сказал: «Богатство и знат—ность составляют предмет человеческих желаний, но благородный муж ими не поль—зуется, если они достались незаконным пу—тем. Бедность и низкое положение служат для человека предметом отвращения, но благородный муж не гнушается ими (не от—вергает их), если они не заслужены. Как мо—жет благородный муж пользоваться этим именем без гуманности? Благородный муж ни на час не расстается с гуманностью, в суматохе и в разорении она непременно с ним».
6. Философ сказал: «Я не видел человека, любящего гуманность, который бы ненави—дел негуманность, потому что тот, кто любит гуманность, ставит ее превыше все—го; тот, кто ненавидит негуманность, по—этому и будет поступать гуманно и не доз—волять ничему негуманному прикасаться к нему. Но я не видел, чтобы у человека не дос—тало сил быть гуманным, если бы он хоть однажды смог приложить для этого ста—рание. Может быть, и есть, но я не видел такого».
7. Философ сказал: «Погрешности лю—дей соответствуют их категориям и, на—блюдая погрешности человека, можно знать, гуманен он или нет».
8. Философ сказал: «Если человек поут—ру постигает истинный закон вещей, то ве—чером он может умереть без сожаления».
9. Философ сказал: «С ученым, который, стремясь к истине, в то же время стыдится плохого платья и дурной пищи, не стоит рассуждать об Учении».
10. Философ сказал: «Благородный чело—век в мире (в делах мира) ничего не предре—шает, а действует, сообразуясь со справед—ливостью».
11. Философ сказал: «Благородный муж думает о добродетели, а низкий — о спокой—ствии; благородный муж боится закона, а низкий жаждет корысти».
