Книга сновидений - [11]

Она кивнула в ответ и улыбнулась той самой, волнующей его улыбкой, и от этого ее движения электрическая волна связанных с ней образов и своих, смешавшихся раздумий пробежала по всему телу, жаркая, колючая, снизу вверх, сверху вниз. А в глазах ее, не в первый уже раз, он заметил… волнение?

— А почему вы не поздоровались со мной сегодня утром? — вроде бы непринужденно спросила она, и из ее глаз вырвались новые колючие лучи.

И снова волна! Конечно же, она заметила его неловкое невнимание к себе, и от этой фразы он едва не выронил оружие из рук. И это в самом начале охоты! Но он дипломат, а сегодня еще и навигатор, а это значит, что нервы его — канаты, а сам он — кремень.

Однако он был влюблен.

Это случилось недавно, можно сказать, что на днях, то есть в точном времени и месте. Он не любил контору, но приходилось там бывать хоть иногда, а она заходила в тот кабинет, сначала случайно, а потом неизвестно зачем, без повода и причины, по разным мелочам. Что-то говорила, кажется: "Как холодно у вас!", и ждала, что он ответит или хотя бы внимательнее на нее посмотрит. А он был показательно суров, он смотрел на нее, но почти ее не замечал, в тайне наслаждаясь и боясь, что еле заметный интерес к себе он просто-напросто выдумал.

И вот сейчас — опять колючие лучи и электрические волны.

— Вы мне нравитесь, Хейлика. Только поэтому я вам не ответил.

Теперь промолчала она, теперь ее очередь бороться с электрической волной. Кремнем быть трудно, но удобно — а он не выдержал, раскрылся… и перестал переминаться. Вполне понимая, что жизнь без ошибок возможна, но при этом скучна.

Но — обнаружение, предупреждение, подтверждение… они же на охоте, в засаде, вдвоем, поджидают прохожего, или: "tranzitarius", это если по латыни, и по предварительным данным — сказочника. А сказочники, как известно, как заведено, по своей природе или отведенной им роли предназначены для развлечения и отвлечения добропорядочных (и не очень) обывателей от их нудных житейских забот. Так что встреча с ним, возможно, отвлечет его (а может и ее?) от глупых мыслей и, скорее всего, беспочвенных надежд. Охота — для него работа, для нее подарок. И это все, что он может подарить ей, недавно приехавшей сюда, к Леднику, и ожидающей сейчас немного опасных, но таких увлекательных приполярных приключений.

— Внимание, — снова не удержавшись от улыбки, предупредил он.

Хлопнула дверь — это транзитарий вышел из дома, но навигатор все равно оказался у него за спиной. Ведь дышать в спину или идти по следу — это и есть охота, то есть работа, а точнее — призвание, почти искусство. А раз так, то пусть бедолага напоследок поглазеет на прекрасную приманку. Приманку, как оказалось, не только для него? Транзитарии сплошь, да и многие из навигаторов, предполагая погибель но надеясь на спасение, как мотыльки, летят на красоту.

Взгляд Хейлики — а в нем обманчивый к себе интерес… и он, все еще помня сон, зачем-то перехватил демокрутизатор и этим лишним движением, звуком сминаемого снега выдавая себя, тяжелым подствольником нанес удар в район берцовых, хрупких к боковым воздействиям костей.

Однако взгляд Хейлики — быстрое, влажное, сумеречное расширение испортило все — прохожий уклонился от удара. Удар пришелся вскользь, а вес и инерция подствольника не позволила сразу среагировать на уходящее движение. Понимая, что совершает ошибку, но при этом все еще думая о Хейлике и ее взгляде и не обижаясь за так некстати расширившуюся глубину, он, к своему удивлению и стыду, получил по полной программе. Сначала обеими ногами в живот и грудь, на вдохе — что особенно ужасно, и как-то сразу стало понятно, что сказочник этот не графоман какой-то, а вполне сложившийся литератор, а затем по фейсу, и тут уж навигатор понял, что у сказочника к тому же есть свой стиль, а напоследок… ну тут борзописцу просто повезло. А потом, лежа на снегу и не обостряя обстановку — Хейлика была рядом, а он боялся за нее, услышал пару обидных фраз в свой адрес, произнесенных сказочником на своем не очень понятном для дипломата языке. Однако тему он — просек.

— Суппо! — все же услышал он голос Хейлики, и понял, что расширение предназначено целиком для него, и уступил — как оказалось, весьма прыткому прохожему демокрутизатор и даже не выстрелил ему в спину, не особо переживая за себя, но боясь за нее. Кто знает, что у этих транзитариев на уме?

Он был влюблен, вот уже несколько дней — все время подготовки к охоте, а она волновалась… выходит, за него? Однако… и она не выстрелила сказочнику вслед? Правда, он не отдал приказа. Морщась от боли, он растягивал удовольствие охоты. А эстетическое удовольствие, как известно, приглушает физическую боль.

"— Чего молчишь, прохожий? — спросил Дракон Ланцелота.

— Любуюсь, — ответил Ланцелот".

— Извините, Хейлика, — отряхивая первый и от этого липкий снег, обратился к причине своей профессиональной ошибки лейтенант Суппо Стейт, — я все время хочу задать вам один вопрос, но как-то все не представлялось возможности.

— Задавайте! — позволила Хейлика Бактер, весело помогая бороться с налипшим снегом. — Вам не очень больно?