Книга Пророков - [6]

Священник остановил лорса на границе Тайга и мысленно прислушался. Вдалеке, там, где солнце пыталось выбраться из крон деревьев, дрожала тонкая, словно нить паутины, мысль. Принадлежала она существу, родичи которого еще находились в состоянии дикости и не знали ничего, кроме животных инстинктов. Этот разум возник в результате стремительной мутации, наделившей неподготовленную к этому плоть невиданной силой. Существо чувствовало одиночество и страх, переплетавшийся с любопытством.

Все это Рой осознал за считанные мгновения. Понял он и то, что сила, преобразовавшая разум животного, должна быть невероятно могущественной. А значит — за ней стояла или воля Господа, или каприз великой природы.

Киллмен спешился и пошел по узкой тропе, струящейся в Тайг. Лес был довольно разреженным, и Рой не стал вести лорса под уздцы. Кир был еще довольно молод, ему минуло лишь десять лет, и потому отсутствие железной хватки хозяина было воспринято им как возможность порезвиться. Скакун встал на дыбы, раскатисто баохнул и принялся описывать вокруг Дигра широкие круги. Массивное, напоминающее заросшую мхом гору, тело лорса мелькало меж деревьев. Морда Кира выражала такую степень блаженства, что Рой не удержался от искушения прощупать разум четвероногого шалуна.

Ах, что это были за образы! Цветные, расплывающиеся пятна, кроны деревьев, птицы, трепещущие крылья гигантских бабочек. Сознание Кира превратилось в калейдоскоп, производящий на свет одну изумительную картину за другой. И каждую из них пронизывало счастье, первобытное, необузданное счастье, которое сродни разве что желанию жить.

Однако реальный мир жесток, и Рой прекрасно это знал. По мере продвижения в Тайг поведение лорса все более настораживало священника. Эти верховые животные всегда обладали завидным инстинктом самосохранения, но Кир, казалось, забыл об опасности, подстерегающей на каждом шагу. Повинуясь какому-то смутному чувству, Рой создал ментальный щит и закрыл им лорса и себя.

Лорс перестал резвиться и покорно ткнулся влажными губами в плечо хозяина. На морде Кира были написаны недоумение и растерянность. По всей видимости, он не слишком понимал, что с ним произошло.

Рой потрепал лорса по холке. Животное не виновато, это он знал точно.

Но что же, что, заставило Кира вести себя, так, словно он неразумный детеныш?

Они неспешно продвигались вглубь Тайга. Если бы Роя спросили, что ищет он среди этих деревьев, вряд ли он смог бы ответить. Священник чувствовал — нет, он наверняка знал, что должно быть где-то место, особенное, исключительное, но как оно выглядит и, тем более, где оно находится, Дигр не имел ни малейшего понятия.

Они вышли на небольшую поляну, которую пересекал резвый ручей. Вода в нем более всего походила на ртуть. Рой наклонился, чтобы определить причину, вызвавшую столь странную метаморфозу, и в ужасе отпрянул. Правая рука невольно легла на рукоять палаша, что висел на бедре в кожаных ножнах. Левая судорожно сжала щит, сплетенный из ивовых ветвей и обшитый толстой кожей.

Ручей кишел гибкими маленькими тварями, которые на местном наречии именовались «гизры», что означало «убивающие быстро». Если какое-нибудь существо случайно попадало к стае этих получервей-полурыб, то в миг его обгладывали до костей.

Многие считали, что гизры обладают коллективным разумом, подобно пчелам, получившим дар ментального восприятия после Смерти. Однако это предположение до сих пор не получило точного подтверждения. Те немногие, кто остался в живых после встречи с гизрами, не помнили ничего, кроме смертельного ужаса.

Рой почувствовал, как его ментальный щит содрогнулся под тяжестью мысленной атаки. Лорс жалобно баохнул, присел на задние ноги и прижал уши. Рой сконцентрировал всю свою волю и усилил контроль сознания.

Это был неистовый, исполненный глухой ярости ментальный бросок. Нападавших было несметное количество — может быть, несколько миллионов, — но в то же время они действовали так, словно управлялись каким-то целостным и чрезвычайно могущественным существом.

Они атаковали молча, уповая только на грубую силу мысленного воздействия. Они не пытались хитрить, не пытались заставить противника снять волевой барьер. Быть может, просто не знали, что такое хитрость?

Рой почувствовал, что сквозь невидимый щит пробиваются клубы страха — прогорклого, едкого, словно дым залитого водой кострища. Этот страх парализовывал, сковывал движения, заставлял учащенно дышать. Рой ощутил, как к сердцу подкатывает ледяная волна. Перед глазами все плыло. Воздух стал походить на раскаленный песок мертвых пустынь, обезображенных Смертью. Плоть молила о пощаде, в то время как воля отражала одну ментальную атаку за другой.

Еще несколько мгновений, и его сознание будет полностью подчинено чужой воле, а это значит неминуемую смерть. Дигр искал хоть какое спасение, как тонущий — глоток воздуха. Но, увы, выхода не было. Священника ожидала смерть, и она не замедлила с визитом.

Она пришла в виде огромного черного паука с мохнатыми лапками. Он вылез из дупла разлапистого дерева и проворно спустился по стволу. Затем неторопливо приблизился к священнику и взглянул на него. Вернее, он заглянул Рою в самую душу, в одно мгновение проник в самые глубины естества. Потом наступила тьма…