Книга призраков - [3]

Конечно же, это вызвало большой переполох среди официантов. Жан Бушон попытался оправдаться, но patron заявил, что не принимает никаких оправданий, и тот был уволен. Когда Жан выходил через заднюю дверь, один из младших официантов подставил ему ножку; Жан споткнулся, упал головой вниз и с грохотом проехался по всем лестничным ступенькам. Упал он очень неудачно – ударившись, он сразу потерял сознание. Он сломал позвонки, получил сотрясение мозга и через несколько часов скончался, не приходя в сознание.

– Мы были шокированы и очень сожалели о случившемся, – сказал Альфонс. – Конечно, по отношению к нам он совершил бесчестный поступок, но мы вовсе не хотели причинять ему вреда, а когда он умер, простили его. Официанта, подставившего ему ножку, арестовали и на несколько месяцев отправили в тюрьму, но поскольку случившееся было une mauvaise plaisanterie, совершенной случайностью, без злого умышления, молодой человек отделался весьма мягким приговором. После этого он женился на одной вдове, из кафе Вьерзон, работает там и, как кажется, вполне доволен жизнью.

– Жан Бушон был похоронен, – продолжал Альфонс, – и все официанты приняли участие в похоронах; мы плакали, и вытирали слезы белыми платками. Наш старший официант даже положил себе в платок дольку лимона, чтобы вызвать слезы на тот случай, если не сможет извлечь их естественным путем. Все мы скинулись на погребение, оно должно было быть величественным, достойным официанта.

– И вы хотите сказать, что с тех самых пор Жан Бушон посещает кафе?

– С тех самых пор, с 1869 года, – подтвердил Альфонс.

– И нет никакого способа избавиться от него?

– Никакого, мсье. Однажды вечером сюда пришел священник. Мы думали, что Жан Бушон не посмеет подойти к священнослужителю, но он это сделал. Он взял у него pourboire[1] точно таким же образом, как и у мсье. Ах, сударь! Но особенно он преуспел в 1870-71 годах, когда город оккупировали эти прусские свиньи. Однажды вечером они пришли в наше кафе, и Жан Бушон проявил невиданную прыть. Он утащил половину оставленных ими чаевых. Это была очень большая потеря для нас.

– Удивительная история, – заметил я.

– Увы, это правда, – откликнулся Альфонс.

На следующий день я покинул Орлеан. Я отказался от намерения описать жизнь Жанны д'Арк, поскольку не обнаружил никаких новых материалов, – ее жизнь была самым обстоятельным образом описана моими предшественниками.

Шли годы, и я почти забыл историю с Жаном Бушоном, когда мне довелось снова оказаться в Орлеане, в своем путешествии на юг, и я сразу же о ней вспомнил.

Вечером я отправился в то самое кафе. С тех пор, как я был здесь в последний раз, оно значительно похорошело. Здесь стало больше стеклянной посуды, больше позолоты; появилось электрическое освещение, стало больше зеркал, а также прочие украшения, отсутствовавшие прежде.

Я заказал кофе с коньяком и стал просматривать журнал, однако глаза мои то и дело обегали зал, в поисках Жана Бушона. Но его нигде не было видно. Прошло минут пятнадцать – он так и не появился.

Вскоре я подозвал официанта, а когда он подошел, спросил:

– А где же Жан Бушон?

– Мсье спрашивает о Жане Бушоне? – Официант явно был удивлен.

– Да, я видел его здесь ранее. Где он сейчас?

– Мсье видел Жана Бушона? Возможно, мсье знал его? Он умер в 1869 году.

– Я знаю, что он умер в 1869 году. Но я видел его в 1874 году, причем трижды; он брал у меня небольшие чаевые.

– Мсье давал чаевые Жану Бушону?

– Ну да. И он их забирал.

– Tiens. Черт возьми! Но Жан Бушон умер за пять лет до названного мсье года.

– Да, и мне бы хотелось узнать, как вам удалось от него избавиться, поскольку, если бы этого не произошло, он непременно опять подошел бы ко мне за чаевыми.

Официант выглядел совершенно растерянным.

– Хорошо, – сказал я, – а Альфонс все еще работает?

– Нет, мсье, Альфонс уволился два или три года назад. И если мсье видел Жана Бушона в 1874 году, то я здесь тогда еще не работал. Я работаю в этом кафе всего шесть лет.

– Но ведь вы можете, вероятно, рассказать мне, как вам удалось избавиться от Жана Бушона?

– Мсье! Я очень занят сейчас, у нас много посетителей.

– Я дам вам пять франков, если вы расскажете мне вкратце все, что вам известно о Жане Бушоне.

– Мсье сможет прийти сюда завтра в первой половине дня? В таком случае я мог бы рассказать ему кое-что.

– Хорошо, я приду в одиннадцать часов.

В назначенное время я был в кафе. Если и существует учреждение, которое выглядит потрепанным, удрученным и разодранным в клочья, то это, вне всякого сомнения, кафе утром, когда стулья перевернуты, усталые официанты еле двигаются в помятых фартуках, а в воздухе висит табачный дым, смешанный с другими неприятными ароматами.

Официант, с которым я разговаривал накануне, увидел меня. Я пригласил его присесть напротив. В кафе никого, кроме нас, не было, за исключением еще одного официанта, наводившего порядок.

– Мсье, – начал официант, – все, что я вам расскажу, правда. История эта любопытна и, возможно, вы не поверите ей, но она зафиксирована официально. В свое время Жан Бушон работал здесь. У нас был ящик. Когда я говорю «у нас», то следует иметь в виду «за исключением меня», поскольку я в то время здесь еще не работал.