Книга об отце (Нансен и мир) - [99]

Школьники с острова Уайт все сделали своими руками — так, как они представляли себе Ледовитый океан и экспедицию. Директор Дж. Говард Уайтхауз рассказал Нансену, сколько ра­дости принесла мальчикам работа над макетом, и об их восхище­нии человеком, который задумал и выполнил такую экспедицию.

Рассказывая мальчикам о своей экспедиции, Нансен останав­ливался на каждой детали макета, с которой были связаны те или иные события, и в глазах мальчиков он словно ожил. Дойдя до хижины на Земле Франца-Иосифа, он сам увлекся. Вот этот снег, которым мальчики прикрыли скалы, всю зиму дурачил Юхансена. Лишь с приходом весны, когда пора было отправиться в путь, среди белизны показались кое-где темные пятна, и тогда только они поняли, что это не облака, а горы. Мальчики кивали, ведь они читали ««Фрам» в Полярном море» и сами обратили на это внимание.

На следующий день Нансен написал мальчикам письмо, кото­рое и по сей день хранится в Бембриджской школе. Директор Уайт­хауз считает, что это письмо написано для всех мальчиков, и каж­дый год читает его вслух новым ученикам. Нансен написал:

«Не могу выразить, как я растроган этим замечательным зна­ком внимания и интереса к нашей экспедиции на «Фраме». Я дол­жен выразить вам свое восхищение тем, как выполнена работа, ведь вы не бросили ее, а закончили и завершили всю, до мель­чайших черточек. А закончив ее, вы сами пустились в далекое путешествие, чтобы доставить ее до места назначения. Это замеча­тельное доказательство здорового духа народа, к которому вы при­надлежите, и замечательный способ воспитывать мужчин.

Вы молоды, друзья мои. У вас вся жизнь впереди, со всеми ее замечательными возможностями и приключениями. Я уверен, что кто-нибудь из вас станет со временем знаменитым путешественником. Я хочу дать вам совет — не бросайте работу, которую вы­берете в жизни, пока не закончите ее, и закончите хорошо, какая бы это ни была работа. Отдайтесь ей всем сердцем и всеми по­мыслами. Не делайте ничего наполовину, а завершайте любое дело, и как можно лучше, так, как вы довели до конца эту работу. И не допускайте чувства удовлетворения, пока не будете уверены, что лучше вы сделать уже не можете. Удивительно, как многому можно научиться, хорошо выполнив какое-то дело».

Нансен навестил мальчиков в гостинице в Осло и подарил каждому из них собственную книгу с посвящением.

Больше, чем кого бы то ни было, отца занимали проблемы этики. Основными чертами его характера были чувство ответствен­ности и совесть. Поиски истины были главным как в его деятельности, так и в его мышлении. Любовь к истине лежит в основе всей этики, утверждал отец. «Но мы либо ищем истину и прини­маем со всеми вытекающими последствиями, либо не ищем ее совсем»,— сказал он также.

В тех речах, с которыми выступал Нансен в годы своей меж­дународной деятельности, он всегда указывал, что единственное спасение мира заключается в установлении такого духа в междуна­родных отношениях, который исключал бы двойную мораль. В 1924 году в речи, с которой он выступил в университете на женском конгрессе, он призывал университеты возглавить дело «воспитания молодежи в духе одной, единой морали — морали в духе братства и любви к ближнему».

Эти и подобные высказывания были поняты многими как «обращение Нансена», свершившееся после того, как он увидел горе и страдание, царящие в мире. Но это ошибка. Его мировоз­зрение осталось прежним. Оно не могло измениться. Если уяс­нить себе, что между религией и этикой существует различие, это становится очевидным.

За полгода до смерти он написал нечто вроде «духовного за­вещания»— статью «Моя вера», которая была опубликована в аме­риканском журнале «Форум» в декабре 1929 года. Его друг доктор Генри Годдард Лич, редактор этого журнала, начал печатать в нем серию статей под заголовком «Философия жизни», где он собрал высказывания многих знаменитых людей нашего вре­мени.

Взволнованный и растроганный пришел к нам отец и прочитал вслух статью, перед тем как ее отослать. Но, кажется, я тогда испортила ему настроение. Я не совсем оценила эту статью при первом чтении. Мне казалось, что на эти темы отец уже высказы­вался раньше, и гораздо лучше. Мне не нравилось, что он отдает себя на суд любопытства, и я так ему и сказала. Никогда не забыть мне его разочарованного лица. Тогда я побежала к нему в башню: «Отец, я не то хотела сказать, я просто дурочка...» Он засмеялся: «Знаю, знаю».

Он прекрасно понял, что я имела тогда в виду. Но он иного мнения. «Вот прочитаешь статью, когда я ее совсем закончу»,— сказал он и на прощанье погладил меня по щеке.

Понять эту статью было нетрудно, она была написана ясно и логично и не оставляла сомнений относительно его убеждений:

«Существование абсолютной истины мы не можем ни до­казать, ни опровергнуть. Но поскольку нам дана способность мыслить, мы должны пользоваться ею для решения вопросов, име­ющих величайшее значение для нашей жизни, при этом наше мышление должно руководствоваться тем, что нашим временем признано за истину. Допустить, чтобы кто-то, некий «пророк госпо­день», тиранически распоряжался нашей верой, мировоззрением путем приказов или велений, будь они логического или нелоги­ческого характера, несовместимо с моралью и добром. Веление «веруй» аморально. Если мы заставляем себя слушаться такого веления, то поступаем так не потому, что считаем такое поведение естественным, хорошим и правильным, а потому, что боимся не угодить божественной власти и подвергнуть себя наказанию. Это не имеет никакого отношения к морали, потому что мы подчиня­емся чужой тирании, стремясь таким способом добиться некой выгоды. Такие заповеди — пережитки тех времен, когда челове­чество верило в богов войны, в божества карающие и награждаю­щие, такие, как, например, Иегова. В наши дни следовало бы пере­расти подобные суеверия».