Книга об отце (Ева и Фритьоф) - [105]

Время от времени горничные выскакивали в кухню проверить, сварился ли картофель и тушится ли капуста. Доддо стоял наго­тове с колпачком для свечей и следил за догорающими рождественскими свечами. Да листала большую книгу по искусству, полу­ченную от Доддо.

А затем все собрались, чтобы торжественно выпить рождест­венской мадеры. Мама и отец чокнулись со всеми, все желали друг другу счастливого рождества. Малыши морщились от непривычного вкуса мадеры, мы же с Коре с удовольствием выпили свои бокалы до дна. Но вот распахнулась дверь в столовую, и мы пошли к рождественскому столу. Отец занялся разделкой ветчины, гру­динки, свиной головы и студня. Мама кормила маленького Ос­мунда. Она была необыкновенно хороша в своем светло-сером шелковом платье с кружевами на груди и пышными рукавами с поперечными складками.

У нее было немного нарядов. Элегантные платья, привезен­ные из Лондона, висели в шкафу, я никогда не видела их на ней. Она не любила наряжаться так, чтобы выделяться, и всегда придерживалась сдержанных тонов. Чаще черного и серого. Но вкус у нее был хороший, и те платья, которые она носила, были ей к лицу. И все же больше всего мне нравилось это светло-серое. Она в нем выглядела совсем молодой. Отец тоже так считал. В этот вечер он подошел к ней, обнял за плечи и сказал, что она красива как никогда. Он стоял рядом с ней, высокий, сильный и такой же стройный, как и она.

Наевшись до отвала, мы выползли в холл, где, уютно устроив­шись у пылающего камина, попивали кофе с пирожными. А после этого нас ожидали рождественские сладости в маминой гостиной.

Но на это малышей уже не хватило. После торжественного сто­ла мама и няня Хельга забрали их и отвели в детскую спать. Доль­ше всех сопротивлялся Одд и примирился со своей участью лишь после того, как отец обещал назавтра пойти вместе с ним на горку обновить лыжи. Имми радостно улыбалась, крепко прижимала к себе большую новую куклу, а маленький Осмунд давно уже спал.

Коре разрешили сидеть со взрослыми столько, сколько он за­хочет. Но кончилось это тем, что он сонный свалился сo стула и отец отнес его в кровать. Тут и все остальные почувствовали, что устали. Доддо посмотрел на часы. «Скоро одиннадцать». Он взглянул на Да. Та кивнула в ответ. Она всегда во всем согла­шалась с Доддо. Они собрали подарки, поблагодарили и ушли, с трудом пробираясь по глубокому снегу. Мама и отец стояли на крыльце и махали на прощанье.

Этот рождественский вечер ничем не отличался от других. Но он мне запомнился так ярко потому, что это был последний рож­дественский вечер при жизни мамы и последний по-настоящему светлый и веселый праздник в Пульхёгде.

XV. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ЖИЗНИ МОЕЙ МАТЕРИ

Норвежское посольство в Лондоне приобрело уютный вид. Нансен купил хорошую мебель, полы устлали коврами, а на высокие   окна   повесили   красивые  светлые  занавеси.   Большие книжные полки понемногу стали заполняться книгами, а на стенах появились хорошие репродукции старых мастеров. По­мещение приняло вообще вид скорее частной квартиры. Впе­чатление домашнего уюта еще усиливал большой письменный стол красного дерева, стоявший в кабинете. Рядом с ворохом посольских документов высилась гора научной литературы, чер­новики статей, карты и всевозможные вычисления. Одного стола уже не хватало, и Нансен приобрел второй. Так они и стояли рядышком — два огромных стола, и оба были одинаково загромождены.

Несложную дипломатическую работу Нансен теперь мог пору­чить своему помощнику, секретарю посольства Иргенсу, которому предстояло сменить Нансена на посту посланника. В некоторых случаях Иргенс был даже уполномочен действовать самосто­ятельно, на свою ответственность, что их обоих устраивало, осо­бенно Нансена, у которого таким образом появилось время для продолжения своих работ по океанографии. Он загрузил себя и новыми научными работами. Его друг доктор Скотт Кетли пред­ложил ему написать раздел по истории арктических путешествий для английского издания о полярных исследованиях, выходившего отдельными выпусками. Нансен этим очень заинтересовался, но по мере того, как углублялся в тему, все больше убеждался, что материал слишком обширен для одного томика подобного собра­ния. Убедился он также и в том, что на достоверность старых сообщений об арктических путешествиях не всегда можно поло­житься.

Дело кончилось тем, что от предложения он отказался, но бросить заинтересовавшую его тему уже не мог. Не доверяя традиционным взглядам, Нансен сам взялся за первоисточ­ники. Он начал с древнейших арабских рукописей, затем изучил средневековые сочинения на латинском языке, специально для этого заказывая переводы всех этих трудов, и наконец принялся за древние скандинавские мифы и саги (в этом ему на помощь пришел Мольтке My). В результате была написана солидная книга «На Севере в стране туманов», которую он закончил в 1911 году.

В этой книге представлено все, что известно об исследовании арктических областей, начиная с древнейших времен и кончая путешествиями Кортириала[136] около 1500 года. Большой интерес и оживленные споры вызвало высказанное Нансеном мнение о путе­шествиях норвежцев в Винланд