Книга о языке - [33]
ПРИВОДНЕНИЕ. Американский корабль «Джемини-7» (что значит «близнецы») приводнился в океане с астронавтами Борманом и Ловеллом на борту (1965 г.).
Так или иначе, но они стали кочевать по свету — так появились цыгане. Кое-кто из них попал в Англию, где люди относились к ним подозрительно и даже враждебно. Цыган часто кидали в тюрьму — за дело и без дела. Английские заключенные слушали, как цыгане говорили прал, переняли у них это слово, только выбросили при этом р и стали произносить слово как пэл. Постепенно слово pal стали употреблять люди, которые никогда не бывали в тюрьме. Англичане из «приличного общества», конечно, старались избегать и тюремных словечек и тюремных завсегдатаев, но сегодня все больше и больше англичан и американцев с удовольствием употребляют слово pal.
ЛУНОХОД идет по Луне (1971 г.). На откинутой крышке установлены солнечные батареи.
Иногда слово одного языка приходит в другой язык несколькими различными путями, и образуется несколько новых слов, подчас совсем непохожих друг на друга. Вот, например, в греческом языке слово [гюакинтхос] было названием цветка (ириса или дельфиниума); впоследствии так стали называть также драгоценный камень. В русском языке это слово превратилось в яхонт — так раньше называли рубин. Много позже русские заимствовали это же слово еще раз — через посредство немецкого языка. На этот раз оно стало звучать гиацинт, и это слово означает цветок (но другой, чем в греческом) или драгоценный камень, похожий на рубин (но не рубин). Кроме того, вместе с христианством мы заимствовали много греческих имен, в том числе мужское имя Иакинф. Так из одного греческого слова получилось три русских.
В греческом языке это слово тоже не исконное — оно пришло из языка пеласгов, живших на территории Греции до греков (II тысячелетие до н. э.).
И в английском и в русском полно слов из других языков. Тысячи слов латинского и греческого происхождения. Несколько тысяч из французского языка.
В английском есть около 500 слов, которые заимствованы из языков американских индейцев. Одно из них знакомое вам слово шоколад — chocolate.
Сироп, алгебра, диван, магазин, сахар — слова арабского происхождения. Бумеранг — слово из языка коренных жителей Австралии. Слово кофе пришло в Европу из Турции, а турки заимствовали его у арабов. Слово пижама происходит из языка хинди, слово джаз — африканского происхождения.
Постоянно происходит и взаимный обмен словами. Англичане заимствовали у русских слово спутник, а русские у англичан — множество спортивных слов: футбол, баскетбол, бокс, гол и т. д. Интересно, между прочим, что на заре русского футбола все в этой игре называлось по-английски: голкипер, бек, хавбек, форвард, аут, гол, пенальти и т. д. Потом оказалось, что многое из этого можно называть по-русски: голкипера — древним словом вратарь, бека — защитником, форварда — нападающим, про пенальти чаще говорят одиннадцатиметровый, и все к этому привыкли, и лишь гол остался голом. На самом деле неважно, конечно, как все это называть. Важно хорошо играть.
Очень часто из языка в язык путешествуют названия кушаний. Французские boeuf «говядина», mouton «баранина» в английском языке превратились в beef, mutton (интересно, что во французском эти слова значили еще и «бык», «баран», но заимствованы они были только в значении кушаний). Когда английское блюдо из говядины beef-steak стали готовить в других странах, то заимствовали и английское слово, переиначив его на свой лад: во Франции это блюдо называют bifteck, а в России бифштекс. А вот про слово бефстроганов и не скажешь, французское оно или русское: начало, беф- — это все то же самое французское boeuf, а Строганов — фамилия русского богача, который велел себе готовить это кушанье. Теперь это блюдо едят и русские, и французы, и англичане, и все называют его этим русско-французским словом.
Слова можно заимствовать тысячами способов. Можно даже взять сразу два иноязычных слова и соединить их в одно. Так часто поступают ученые. Например, так они создали слово динозавр — соединили два греческих слова, которые значили «ужасный» и «ящерица». Такие слова есть не только в науке. Демократия — комбинация двух греческих слов: народ и власть — народовластие.
Для того чтобы превращать старые слова в новые, не обязательно знать латынь или греческий. Вот посмотри, как появилось одно новое английское слово. Довольно давно уже в Англии и в Америке готовили шницель по-гамбургски (рубленый), hamburger steak, или, чтобы не говорить слишком длинно, просто hamburger. Люди обычно и не вспоминали о Гамбурге, заказывая это блюдо. Многие думали, что это название как-то связано с английским словом ham — окорок, ветчина; ведь и шницель и ветчина делаются из свинины. Но вот кто-то придумал жарить шницель, положив сверху кусочек сыра. Сыр по-английски будет cheese, и новое блюдо стали называть cheeseburger. To есть от слова hamburger оторвали ham — ветчину, свинину: зачем так длинно? Ведь burger всегда делается из свинины! И добавили cheese, получили «сырный burger», «шницель с сыром». Значит, немецкое слово
Разговор о том, что в нашем питании что-то не так, – очень деликатная тема. Никто не хочет, чтобы его осуждали за выбор еды, именно поэтому не имеют успеха многие инициативы, связанные со здоровым питанием. Сегодня питание оказывает влияние на болезни и смертность гораздо сильнее, чем курение и алкоголь. Часто мы едим нездоровую еду в спешке и с трудом понимаем, как питаться правильно, что следует ограничить, а чего нужно потреблять больше. Стремление к идеальному питанию, поиск чудо-ингредиента, экстремальные диеты – за всем этим мы забываем о простой и хорошей еде.
Как коммунистическая и религиозная идеологии относятся к войне и советскому воинскому долгу? В чем вред религиозных предрассудков и суеверий для формирования морально-боевых качеств советских воинов? Почему воинский долг в нашей стране — это обязанность каждого советского человека защищать свой народ и его социалистические завоевания от империалистической агрессии? Почему у советских людей этот воинский долг становится их внутренней нравственной обязанностью, моральным побуждением к самоотверженной борьбе против врагов социалистической Родины? Автор убедительно отвечает на эти вопросы, использует интересный документальный материал.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.
Последняя египетская царица Клеопатра считается одной из самых прекрасных, порочных и загадочных женщин в мировой истории. Её противоречивый образ, документальные свидетельства о котором скудны и недостоверны, многие века будоражит умы учёных и людей творчества. Коварная обольстительница и интриганка, с лёгкостью соблазнявшая римских императоров и военачальников, безумная мегера, ради развлечения обрекавшая рабов на пытки и смерть, мудрая и справедливая правительница, заботившаяся о благе своих подданных, благородная гордячка, которая предпочла смерть позору, — кем же она была на самом деле? Специалист по истории мировой культуры Люси Хьюз-Хэллетт предпринимает глубокое историческое и культурологическое исследование вопроса, не только раскрывая подлинный облик знаменитой египетской царицы, но и наглядно демонстрируя, как её образ менялся в сознании человечества с течением времени, изменением представлений о женской красоте и появлением новых видов искусства.
Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период. И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку.
Перепады настроения, метаболизм, поведение, сон, иммунная система, половое созревание и секс – это лишь некоторые из вещей, которые контролируются с помощью гормонов. Вооруженный дозой остроумия и любопытства, медицинский журналист Рэнди Хаттер Эпштейн отправляет нас в полное интриг путешествие по необычайно захватывающей истории этих сильнодействующих химикатов – от промозглого подвала девятнадцатого века, заполненного мозгами, до фешенебельной гормональной клиники двадцать первого века в Лос-Анджелесе.