Книга о потерянном времени. У вас больше возможностей, чем вы думаете - [36]

Викоски вычислила, что объем книги составит около 300 страниц, разбитых на 30 глав. Потом она подумала, сколько времени у нее уйдет на исследования, а также написание статей и технических заданий. Благодаря этому она поняла, что на подготовку рукописи уйдет где-то 1000–1200 часов. Если она хочет уложиться в следующие 9 месяцев — около 38 недель, — то получится примерно 30 часов в неделю. Тогда ей пришлось проанализировать свое расписание на наделю и понять, где взять эти 30 часов. Она решил писать по 4 часа в большинство вечеров и примерно по 12 часов — на выходных. В своем расписании она выделила на это соответствующее время. Это было расписание на износ, но, по словам Викоски, все прошло так, как она себе и представляла. Книга «Преступления, связанные с банкротством» повысила ее авторитет в профессиональной среде и открыла более крупные карьерные возможности.

Конечно, я уверена, что, несмотря на всю страсть к своей работе, Викоски порой приходила домой в четверг вечером с желанием лечь и расслабиться, а не гнать очередные пятьсот слов. Но вот подлинный секрет сохранения контроля над расписанием: это не имеет никакого значения.

Если вы хотите эффективно использовать свои 168 часов, не нарушайте обязательства потратить на задачу определенное количество часов. Никогда не нарушайте сроков. Выполняйте все, что говорите, — это вопрос цельности вашей натуры и нравственных устоев. Если вы потеряли четыре часа, потому что отключили электричество, как можно быстрее нагоните это время. Если кто-то не подключается на своем этапе проекта, продолжайте без них и найдите альтернативное решение. Не важно, что думает человек, которому вы обязались сделать работу в срок, и не важно, есть ли у вас достойное оправдание. В широком смысле, многие неожиданности и срочные дела можно предусмотреть. Да, зимой вы и ваши дети какое-то время проболеете, а школы закроются из-за снегопадов. В пятницу после обеда и в дождь всегда будут пробки. Учитывайте это. Планируйте альтернативы — поработать дома вместо офиса, добраться до аэропорта другим путем, если первый способ подвел, попросить кого-то о помощи.

Если вы будете использовать этот подход, объективно смотреть на свой график и честно признавать, сколько времени займут ваши проекты, готова поручиться, что место найдется почти для всего, что важно сделать за 168 часов. Хотя 30 часов в неделю (обязательство Викоски) кажутся очень большим объемом времени, средний американец может найти столько, если будет меньше смотреть телевизор, сократит домашнюю работу и будет спать по 8 часов в сутки (утром в субботу и воскресенье часто можно сделать очень много дел). Если вы можете использовать сэкономленные часы в рабочее время — как, например, 10 часов, которые Эннеру не надо тратить на совещания, — еще лучше.

Если для чего-то не хватает места, будьте честны и либо не берите на себя это обязательство, либо согласитесь на более разумные сроки. Я всегда благодарна, когда мои ассистенты, которые занимаются поисками информации, говорят: «Нет, я не успею сделать это до понедельника, но успею до среды». Это гораздо лучше, чем обещать сделать проект к субботе, желая заработать очки за героизм, а потом нарушить это обязательство. Вряд ли два дня так много значат. Но как только вы начнете нарушать обещания себе и окружающим людям, вся система дисциплины — все выработанное вами доверие к своей способности контролировать ситуацию — обрушится. Повторю, мир не будет помогать вам в том, чтобы выдерживать свои приоритеты. Не позволяйте собственной слабости усугубить проблему.

Не путайте вещи, похожие на работу, с настоящей работой

Возможно, именно по этой досадной причине теряется больше всего времени на работе и в жизни. Предположим, у вас есть прекрасная система для организации электронной почты или для планирования ежедневных телефонных конференций по различным проектам, но предположу, что на ужине в честь вашего выхода на пенсию не будут говорить о безупречном почтовом ящике или забитом графике. Говорить будут о том, что вы сделали. И если вам не удается добиться ничего значимого — скажем, снизить младенческую смертность во Вьетнаме, — значит, вы не работаете. Это относится и к неофисным видам деятельности. Полицейский может целый год сломя голову бегать на триста вызовов с одного перекрестка. Но лучше выяснить, в чем проблема с этим перекрестком, и решить ее.

Конечно, некоторые люди интуитивно схватывают разницу. Я вполне уверена, что на банкете в честь выхода на пенсию биолога по имени Кэрол Фассбиндер-Орт через 50 лет тем, кто будет произносить тосты, не придется судорожно выяснять, чего она добилась. Последние несколько лет я следила за научной карьерой этого перспективного ученого, которая сейчас, в двадцать с чем-то лет, имеет двоих детей и преподает в Университете Крейтона в городе Омаха, штат Небраска. Фассбиндер-Орт выросла в городе Элгин в Айове, на пасеке со 100 миллионами пчел. Пчелы жалили ее невообразимое количество раз. Ее жалили, когда она играла во дворе. Жалили, когда она помогала отцу работать с ульями, и жалили, когда в подростковом возрасте она стала ставить эксперименты по лечению пчел от паразитов натуральными методами. О постоянных укусах она говорит: «К этому привыкаешь». Я не готова согласиться, но верю, что эта приобретенная невозмутимость помогла ей по-новому взглянуть на способы сделать карьеру ученого, не соответствующие представлениям некоторых людей, — здесь приходит на ум бывший президент Гарварда Ларри Саммерс.