И все же до сих пор Кодзиро Сэридзава остается загадкой. Не потому ли, что не укладывается ни в какие рамки? В душевной простоте он следовал внутреннему голосу своего доброго, целомудренного сердца. Все, что им написано, очень личное, но именно потому стало всеобщим, вызывает отклик в сердцах людей. Он ни на кого не похож — облекавший в слова волю безгласного Бога. И Бог его — личный, единственный для него и единый для всех. Потому каждый из читателей ощущал связь с ним, будто он писал именно для него, и начинал верить в себя и был за это несказанно благодарен. Такое возможно, когда преодолеешь эго. Все эгоцентрики похожи, но Великая Природа не создает подобий — истинное «Я» неповторимо. Каждый пробужденный живет в радости, в радости беспричинной. Просто потому, что видит солнце, беседует с деревьями, наслаждается луной, любуется красотой человека.
P. S. Не могу не сказать несколько слов о личном впечатлении. Я приезжала в Тэнри по приглашению издательства «Доюся (Друзья) Тэнрикё», которое обратилось ко мне с просьбой написать книгу об учении. Я с радостью согласилась. Чем больше я узнавала обитателей Тэнри, тем больше убеждалась, насколько благотворной для человеческого сердца может быть вера в Истину Неба. Тогдашний президент издательства Мацуи-сэнсэй, показывая достопримечательности города, привел меня в храмовый комплекс Оясато. Я наблюдала обряд тэодори (танец рук) и вслушивалась в Микагура-ута (Песню священного танца), помогающие людям очиститься от пыли. Какие просветленные лица! Простота и доходчивость — принцип учения: «асаоки, сёдзики, хатараки», что значит «рано вставать, быть честным, трудиться на совесть». И об этом мне рассказал Мацуи-сэнсэй, как и о духе «Истины-Искренности» (Макото-Синдзицу). Я написала об этом в книге «Чарующая радость жизни». И хочу выразить восхищение людьми, которых узнала позже по тем же душевным качествам: добросердечию, искренности, дружелюбию. Один из них — Набэсима-сан. Он сделал все возможное и невозможное, чтобы русские узнали о Кодзиро Сэридзаве, душа которого воплотилась в трилогию о Боге. Он и привел меня в дом, где жил Кодзиро Сэридзава, и познакомил с его дочерью Фумико-сан. В ее душе звучит Мелодия Неба — не потому, что она любит музыку и преподает в консерватории, а потому, что слышит Небесную Истину. Тот же алтарь, что описан во «Сне Великой Природы», освящает комнату жены Сэридзавы. Должно быть, напоминает Фумико о матери, посылающей вести из Истинного мира.
Такие встречи незабываемы. Не потому ли, что существует нечто поверх пространства и времени, как верит Кодзиро Сэридзава?
