Книга о Боге - [219]

Шрифт
Интервал

Мне стало очень не по себе, по телу пробежала мелкая дрожь. Я всегда оправдывал свое неверие, утверждая, что я позитивист. Возможно, Бог-Родитель знал это, а потому нарочно прислал ко мне Небесного сёгуна? Судя по всему, он хотел, чтобы я кое в чем удостоверился.

Во-первых, в том, что без всякого слухового аппарата прекрасно слышу голос Бога-Родителя. Во-вторых, в том, что моя просьба относительно штормового предупреждения прошлой ночью была действительно Им услышана. Первое я принял с радостью и благодарностью, второе наполнило мое сердце стыдом: нельзя было проявлять такую самонадеянность. Я встал и пошел на смотровую площадку, желая принести Богу свои извинения. К этой площадке от нашего дома вела лесная тропа, не более ста метров длиной, но мне с моими слабыми ногами потребовалось немало времени, чтобы дойти до цели. С площадки открывался прекрасный вид, в хорошую погоду можно даже было увидеть на юге гряду Японских Альп. Обратив взор к затянутому облаками небу, я громко закричал, сложив на груди руки:

— Благодарю тебя, Боже! Прости меня!

В эти несколько слов я постарался вместить все чувства, кипевшие в тот момент в моей груди. Некоторое время я стоял на площадке с молитвенно сложенными руками.

Потом вернулся в кабинет, уселся в плетеное кресло и вдруг ощутил неимоверную слабость. Наверное, не надо было забывать о том, что я почти не спал прошлой ночью, а потом еще и проделал такой утомительный путь… Как бы молод я ни был духом, все же мне уже девяносто один, мое тело стало дряхлым, как и положено в такие годы… Мысли о том, сколь печальна участь обремененного плотью человека, снова нахлынули на меня.

Примерно в половине пятого зашла дочь, сообщила, что закончила с наведением порядка в доме, и предложила поехать на источники Хосино смыть токийскую пыль. Еще три года назад мы ходили туда пешком по дороге, ведущей вниз по склону холма, но вот уже года два, как такое путешествие сделалось мне не по силам, и приходилось ездить на источник на машине дальним окольным путем. В конце концов мне это надоело, и я перестал туда ездить вовсе. Однако в тот день я с радостью согласился поехать на источник. Мне так хотелось смыть покрывавшую меня токийскую пыль…

Садясь в машину, дочь спросила:

— Заедем по дороге в управление?

Я давно уже не наносил визитов вежливости начальнику управления, ведающего нашими дачами, да и вообще в последнее время изменил свой образ жизни и не проявлял инициативы в отношениях с людьми. Заводя двигатель, дочь сказала:

— В управлении мы купим билеты на источник… О.-сан из дачи напротив говорит, в этом году разовый билет стал стоить две тысячи иен, а абонемент для местных дачников, который в прошлом году стоил три тысячи иен, в этом стоит уже пять тысяч, к тому же действителен он не на одиннадцать посещений, а всего на шесть. Молодой хозяин ввел новые правила, он ведет дела на американский манер, более рационально…

— На американский манер? Значит, с этого года я уже не смогу пользоваться бесплатным талоном, который мне несколько лет назад преподнес прежний хозяин?

— Я положила твою бирку в сумочку для купальных принадлежностей. Думаю, что тебе следует показать ее, если возникнут какие-то вопросы… Если окажется, что она уже не годится, скажи, что на обратном пути я отдам им абонементную книжечку.

Управление находится у входа на территорию гостиницы. В небольшой конторе сидели двое или трое служащих, но, как только мы вошли, из внутреннего помещения тут же появился начальник и, почтительно поздоровавшись со мной, спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Просто хочу поблагодарить вас за хлопоты. Спасибо, что следили за домом в наше отсутствие, — только и мог выговорить я. Меня поразило, что этот человек, бывший, насколько мне известно, на десять с лишним лет моложе меня, так постарел — лицо его покрылось морщинами, спина согнулась.

— Вы, как всегда, в прекрасной форме, это замечательно. После того как скончался прежний хозяин, я перешел в разряд старшего поколения Хосино, но, глядя на вас, говорю себе, что еще молод, и это придает мне бодрости… Желаю вам хорошего отдыха и крепкого здоровья…

Дочь купила абонементную книжечку на шесть талонов и, снова посадив меня в машину, довезла до входа в гостиницу. Сама она сперва ставила машину на стоянку, а потом шла в купальню через вход для посетителей. Как только машина остановилась у дверей отеля, нам навстречу выбежал приветливый молодой служащий. Я вышел из машины, одной рукой опираясь на палку, а в другой держа небольшой узелок с вещами, и тут же протянул ему свою бирку.

— Вот, собираюсь и в этом году воспользоваться вашими ваннами… — сказал я, а он, вежливо поклонившись, ответил:

— Проходите, проходите, мы всегда вам рады…

Похоже, что мой бесплатный талон был действителен и в этом году.

На источнике Хосино три купальни. Та, которая существует еще с начала века, называется «Утренняя звезда», она находится в старом здании. Хотя после войны эту купальню расширили, она сохранила свой традиционно японский вид. Вторая купальня называется «Солнце». Ее построил лет десять тому назад нынешний владелец, когда, вернувшись из Америки со стажировки, приступил к управлению источниками под руководством отца. Это роскошная купальня, в ее устройстве ощущается американское влияние. Третья, и последняя купальня носит название «Ручеек». Ее построили в прошлом году, уже после смерти прежнего владельца, в чисто американском стиле. Я больше люблю японскую купальню «Утренняя звезда», в «Солнце» и в «Ручейке» я бывал лишь однажды, когда их только-только открыли.


Еще от автора Кодзиро Сэридзава
Книга о Небе

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии.


Умереть в Париже

Кодзиро Сэридзава (1897–1993) — крупнейший японский писатель, в творчестве которого переплелись культурные традиции Востока и Запада. Его литературное наследие чрезвычайно разнообразно: рассказы, романы, эссе, философские размышления о мироустройстве и вере. Президент японского ПЕН-клуба, он активно участвовал в деятельности Нобелевского комитета. Произведения Кодзиро Сэридзавы переведены на многие языки мира и получили заслуженное признание как на Востоке, так и на Западе.Его творчество — это грандиозная панорама XX века в восприятии остро чувствующего, глубоко переживающего человека, волею судеб ставшего очевидцем великих свершений и страшных потрясений современного ему мира.


Книга о Человеке

Почитаемый во всем мире японский классик Кодзиро Сэридзава родился в 1896 году в рыбацкой деревне. Отец с матерью, фанатичные приверженцы религиозного учения Тэнри, бросили ребенка в раннем детстве. Человек непреклонной воли, Сэридзава преодолел все выпавшие на его долю испытания, поступил в Токийский университет, затем учился во Франции. Заболев в Париже туберкулезом и борясь со смертью, он осознал и сформулировал свое предназначение в литературе — «выразить в словах неизреченную волю Бога». Его роман «Умереть в Париже» выдвигался на соискание Нобелевской премии.


Рекомендуем почитать
Поизмятая роза, или Забавное похождение Ангелики с двумя удальцами

Книга «Поизмятая роза, или Забавное похождение прекрасной Ангелики с двумя удальцами», вышедшая в свет в 1790 г., уже в XIX в. стала библиографической редкостью. В этом фривольном сочинении, переиздающемся впервые, описания фантастических подвигов рыцарей в землях Востока и Европы сочетаются с амурными приключениями героинь во главе с прелестной Ангеликой.


После ледохода

Рассказы из жизни сибиряков.


Окрылённые временем

антологияПовести и рассказы о событиях революции и гражданской войны.Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации С. Соколова.Содержание:Алексей ТолстойАлексей Толстой. Голубые города (рассказ, иллюстрации С.А. Соколова), стр. 4-45Алексей Толстой. Гадюка (рассказ), стр. 46-83Алексей Толстой. Похождения Невзорова, или Ибикус (роман), стр. 84-212Артём ВесёлыйАртём Весёлый. Реки огненные (повесть, иллюстрации С.А. Соколова), стр. 214-253Артём Весёлый. Седая песня (рассказ), стр. 254-272Виктор КинВиктор Кин. По ту сторону (роман, иллюстрации С.А.


Надо и вправду быть идиотом, чтобы…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Свирель

«Свирель» — лирический рассказ Георгия Ивановича Чулкова (1879–1939), поэта, прозаика, публициста эпохи Серебряного века русской литературы. Его активная деятельность пришлась на годы расцвета символизма — поэтического направления, построенного на иносказаниях. Чулков был известной персоной в кругах символистов, имел близкое знакомство с А.С.Блоком. Плод его философской мысли — теория «мистического анархизма» о внутренней свободе личности от любых форм контроля. Гимназисту Косте уже тринадцать. Он оказывается на раздорожье между детством и юностью, но главное — ощущает в себе непреодолимые мужские чувства.


Кокосовое молоко

Франсиско Эррера Веладо рассказывает о Сальвадоре 20-х годов, о тех днях, когда в стране еще не наступило «черное тридцатилетие» военно-фашистских диктатур. Рассказы старого поэта и прозаика подкупают пронизывающей их любовью к простому человеку, удивительно тонким юмором, непринужденностью изложения. В жанровых картинках, написанных явно с натуры и насыщенных подлинной народностью, видный сальвадорский писатель сумел красочно передать своеобразие жизни и быта своих соотечественников. Ю. Дашкевич.