Книга Номада - [5]

— Слово, — ответил Леха, окидывая взглядом потрепанные джинсы и еще более потрепанный чемоданчик, доставаемый с багажной полки.

Человек открыл чемодан, извлек из него сменную рубашку, шерстяные носки, складную удочку, Библию и, наконец, кошелек. Из кошелька он вытащил монетку и протянул Лехе.

— Что это? — спросил бригадир.

— Это десять эскудо, португальская денежка.

Леха кивнул ребятам, те без лишних слов похлопали фраера по карманам и развели руками. Бригадир швырнул монетку в раскрытый чемодан и повернулся, чтобы уйти.

— А слово? — лучезарно улыбаясь, спросил человек.

— Что слово?

— Ты обещал взять половину? Бери.

Каталы недоумевающе посмотрели на странного пассажира. Тот пожал плечами:

— Мне-то что. Тебе же с ребятами фарту не будет. Вдруг пруха возьмет и кончится? И что вам тогда этот поезд?

— Во дает, чудила, — не выдержал один из нефтяников. Однако бригада молчала, сообразив, что происходит что-то неладное.

— Прикинь, Леха, видать, не фраер, — пробормотал напарник.

— Почем курс твоей паскуды? — спросил Леха.

— Девяносто семь копеек за десять — на вчерашний день.

Помолчав секунду Леха Шалый выругался и произнес:

— Ну что ж, мужик, ты выиграл. Штуку возьмешь?

— Нет, спасибо, Алексей, каждому свое. Я не в обиде. Вот просьба небольшая к тебе есть.

— Ну, говори.

— Видишь ли, мне не очень надо в Киев. То есть я не спешу. Давай я сойду с вами, ты меня покормишь ужином, а завтра посадишь на следующий поезд. Идет?

— Ты о чем, в натуре, говоришь?

— Я правда не спешу. А вот выпить и перекусить не помешает. Кстати, подарок примешь от меня?

— Какой подарок? — Леха Шалый снова ничего не понимал.

— Да вот эту книжку. Возьми.

Леха растерянно повертел в руках Библию и покачал головой:

— Тебе нужнее. Мне некогда такие книжки читать.

— Я ее и так наизусть помню. Так что тебе нужнее, тем более что там про тебя написано.

— Ты съехал, что ли?

— Ну давай проверим. Если ты, конечно, не очень торопишься. Раскрой наугад.

Бригадир катал Леха Шалый, немало повидавший на своем веку, послушно раскрыл книгу:

— Ну?

— Какой номер страницы?

— Ну, 222.

— А, это Второзаконие, — сказал человек и на минуту задумался. — Вот, скажем, стих 66. Проверяй.

Каталы склонились над Библией. Не меняя интонации, странный пассажир продекламировал:

— «Жизнь твоя будет висеть пред тобою и будешь трепетать ночью и днем и не будешь уверен в жизни твоей…»

Леха не сразу нашелся, что сказать, молчали и подельники. Наконец бригадир спросил:

— Поп какой-нибудь?

— Ну, не совсем. Я клирик, хотя это неважно. Так как насчет просьбы, договорились?

— Ну пойдем, коли не шутишь.

Каталы и Клирик сошли в Рязани.

Затем был ужин в ресторане. Клирик с удовольствием пил коньяк, оказавшись к тому же мастером неназойливой беседы. Леха с ребятами единодушно отметили важное качество, нечасто встречающееся в людях: «Никакого напряга».

— Переночуешь у меня на хате, — сказал Леха. — А завтра посажу на поезд. Ну и штуку все-таки возьми…

— Идет, — коротко ответил Клирик.

Распрощались с ребятами, и бригадир повел Клирика домой. Шли через парк; Леха, будучи в прекрасном настроении, стал излагать свою любимую мысль о том, что пруха всегда исходит от Бога. Клирик согласился, что этот тезис будет посильнее онтологического доказательства Ансельма Кентерберийского.

Когда до дома оставалось метров сто, Леха Шалый вдруг ощутил резкую боль в затылке и потерял сознание. Он пришел в себя, когда уже светало. Несмотря на страшную боль, прежде всего обшарил карманы и убедился, что они пусты. Не осталось ничего — ни пистолета, ни денег, ни документов. По словам Лехи, рядом лежал лишь скомканный листочек, вырванный из Библии. Простым карандашом были подчеркнуты два стиха из Второзакония.

66. Жизнь твоя будет висеть пред тобою и будешь трепетать ночью и днем и не будешь уверен в жизни твоей.

67. От трепета сердца твоего, которым ты будешь объят, и от того, что ты будешь видеть глазами твоими, утром ты скажешь: «о, если бы пришел вечер!», а вечером скажешь: «о, если бы наступило утро!»

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ

История была рассказана господином Жеромом Кюйсмансом, гражданином Бельгии.

По словам месье Жерома, он стоял в очереди в Пулковском аэропорту для прохождения таможенного досмотра, когда к нему подошел человек и с приятной улыбкой, характерной больше для Америки, чем для России, предложил вместе с женой пройти для проверки документов в отдельное помещение. Еще по пути Жером Кюйсманс успел подумать, что и среди русских чиновников есть люди, неплохо владеющие французским.

В таможенном помещении оказалось два стула и дверь в соседнюю комнату. Именно туда и удалился чиновник, попросив билеты и паспорта. Вскоре он вернул билеты и документы супруге Кюйсманса, а ее мужа попросил еще пару минут подождать. Месье Кюйсманс заметил, что уже начинается посадка, но в ответ таможенник рассмеялся и заверил, что «самолет без нас не улетит».

Однако самолет улетел без Жерома Кюйсманса и его прекрасной половины, что выяснилось лишь через час, когда возмущенный бельгиец, открыв дверь, обнаружил, что ведет она не в соседнюю комнату, а в коридор с множеством других дверей. Выяснилось также, что, в отличие от поддельного, настоящие таможенники, равно как и милиционеры, по-французски не говорят.