Книга Натаниэля - [25]

– Ну да, – покивал Дарвин, – я думаю, может – добавить музыки и танцев? Чтобы было нагляднее. Сперва я чуть-чуть рассказываю, потом вступает хор, потом я снова рассказываю, снова хор, полуголые девицы танцуют в перьях… Представь афишу – «Чарльз Дарвин и его Галапагосские Вьюрочки!»…

LXXXIV

– Привет! – сказал Натаниэль дружелюбно.

Атлас обалдело уставился на него.

– Слушай, ты тут неба не видел? – сказал он, – Большая такая штуковина, куда деться могла…

– Вон оно! – сказал Натаниэль, показывая пальцем вверх.

Атлас вздёрнул голову, потом разочарованно вздохнул и уставился в землю.

– Да нет, это не то. Оно хрустальное, понимаешь… тяжёлое… – сказал он. – Куда деться могло?… Ну ведь только что же тут было!

– Его никогда и не было. – сказал Натаниэль. Он сорвал с ближайшего дерева яблоко и начал жевать.

– Да ладно, – сказал Атлас, подумав. – Было, было. Ты так не шути. Вон, видишь? Я там стоял. А оно, значит, сверху…

– Его уже двадцать три минуты, как никогда не было. – сказал Натаниэль. – Точнее, двадцать четыре.

– То есть? – сказал Атлас, подумав ещё немного. Кожа на его лбу собралась в монументальные складки.

– Ну оно как бы было. Но теперь его никогда не было. В этом всё дело, понимаешь? – объяснил Натаниэль. – А после того, как стало так, что его никогда не было, оно, разумеется, исчезло. Потому что не могло же оно возникнуть ниоткуда?

Атлас подумал ещё.

– Это бюрократия. – объяснил Натаниэль. – Его просто упразднили. Списали.

– Кто? – спросил Атлас.

– Да уж известно Кто… – вздохнул Натаниэль. Он сорвал ещё яблоко.

– Положи фрукт. – сказал Атлас. – Так я что, безработный теперь?

– Ну некоторым образом да. – сказал Натаниэль.

– Тогда ешь… – сказал Атлас. – И что мне теперь делать? Это была моя лучшая работа.

– Но тебе ведь не платили, и выходных у тебя не было! – сказал Натаниэль.

– Ну и что? – сказал Атлас. – Зато я по-настоящему умел держать небо. Никто больше не умел, даже Геракл. Я проверял… А теперь его нет, а вместо него вот это… – он презрительно махнул рукой. – Кому сдалось такое небо, которое никто не держит?

– Мне-то откуда знать? – сказал Натаниэль. – Мне оно вообще никак не сдалось, будь оно хоть розовым с прозеленью.

– Нет, как такое может быть! – воскликнул Атлас. – Только что я каждую секунду самим фактом своего существования спасал мир, жизнь на этой планете, возможность свободно дышать полной грудью для каждого создания…

– Гипотетическую. – вставил Натаниэль.

– И вот я уже никому не нужен. Как ветеран труда.

– Боюсь, что не совсем так. – сказал Натаниэль. – Вообще-то, я думаю, для людей ты будешь чем-то вроде бездельника.

– Как это?! – взревел Атлас. – Я, стоя на месте, делал больше, чем каждый из них!

– Ну ведь неба-то никогда и не было. – сказал Натаниэль. – Для людей парень, который держал небо, которого никогда и не было, некоторым образом ничем и не занимался. Это называется «синекура».

– Какая кура?! – воскликнул Атлас. – Что мне теперь делать-то!

– Ну я не знаю… – протянул Натаниэль. – Можешь стать губернатором Филистии. Можешь стать священником. Или охотником. На слонов. Целый мир возможностей.

LXXXV

– Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. – сказал Паганини…

– Что, на скрипке уметь играть? – нервно сказал Натаниэль. – Ты и так умеешь!

– Ну да, – кивнул Паганини, – но я-то хочу жить скрипкой. Я хочу играть так, чтобы все говорили – «он продал душу дьяволу, чтобы так играть на скрипке».

– А чем ты сейчас живёшь? – осведомился Натаниэль.

Паганини задумался.

– Может, золота всё-таки? Женщину там? – сказал Натаниэль.

Паганини покачал головой.

– Мужчину? Детей? – продолжал Натаниэль.

– Что?… Нет! – воскликнул Паганини. – Скрипка! Я хочу играть на скрипке!

– Да умеешь ты играть на скрипке! Лучше всех! – воскликнул Натаниэль.

– Ну я хотел бы лучше! – сказал Паганини.

– А ты тренируйся! – сказал Натаниэль. – Работай над собой.

Паганини фыркнул.

– А ты тут причём тогда? – спросил он. – Это я душу за советы продаю?

У Натаниэля начался нервный тик.

– По-моему ты чего-то не понял. Ты не можешь продать мне душу в обмен на умение, которое у тебя и так есть. Ты можешь продать мне душу в обмен на золото, женщин… и их аналоги, власть…

– А что ты с моей душой будешь делать? – поинтересовался Паганини. – На кой она тебе?

– Ума не приложу. – признался Натаниэль. – Но вроде как надо… Есть такая профессия – души покупать. Ну что? Давай, выбирай.

– Я уже всё сказал. – ответил Паганини. – Это моя мечта. Я играю на скрипке, а люди говорят «он продал душу дьяволу, чтобы играть так на скрипке». Какой смысл продавать душу, если никто не сможет оценить?

– Ладно, уговорил. – сказал Натаниэль внезапно спокойно. – Ты будешь играть, а они будут говорить. Подпиши тут. Нет, вот тут. Теперь тут. Тут полная расшифровка подписи. А теперь тут. Тут поставь дату. Спасибо. А теперь – одна контрамарка на твой следующий концерт.

Паганини протянул ему тонкую пачку.

– Извини, особого выбора нет. Все раскупили. Тебе куда, партер, ложа, галерка?

– В бельэтаж, – сказал Натаниэль, – сплетницы никогда не сидят в партере – ничего не слышно. Из-за музыки. И редко сидят в ложе – слишком мало народу вокруг…