Книга мёртвых - [30]

Балестрано был благодарен Шмиду, но в то же время испытал еще больший страх перед своим собратом, хотя тот лишь выполнил долг милосердия.

— Вот оно что, — дрожащим голосом пробормотал ван Вельден.

— Именно, — подтвердил Балестрано. — Теперь вы знаете, зачем я призвал вас. — Он грустно улыбнулся. — Поверьте, мне нелегко было принять это решение, но опасность больше, чем я полагал.

— А если… если он ошибся? — запнувшись, спросил Хейворти, указывая на труп. — А вдруг это всего лишь бред умирающего? Если от боли и ужаса он лишился рассудка?

— Чепуха, — тихо произнес де ла Круа. — Я понимаю твои чувства, брат Руперт, но ты не хуже меня знаешь: мы увидели подтверждение тому, что Некрон предал нас.

— Да, — мрачно произнес Балестрано. — После всего, что произошло, я даже полагаю, что это он устроил нападение на Крейвена.

— Опасная мысль, — спокойно заметил фон Шмид. — Ты ведь знаешь, что это означает.

— О да, я знаю, брат, — прошептал Балестрано. — Но это единственное разумное объяснение. Роберт Крейвен, возможно, и наделен загадочными силами, но он молод и еще не познал свои истинные способности. Сам по себе он ничего не сможет сделать с кристаллом. Наоборот, кристалл погубит его, как и брата Сарима, если он попытается пустить его в дело. Надеюсь, Крейвен это знает. Лишь маг, наделенный мощью и опытом Некрона, может рискнуть использовать силы кристалла.

— Даже если это не так, Некрон должен заплатить за предательство брата Рейно и всех остальных, — решительно заявил ван Вельден.

Балестрано промолчал. Магистр пустыни ордена тамплиеров был самым молодым из них. Ему едва исполнилось сорок лет, и в нем еще пылал огонь юности, а значит, у него было право на ярость.

— Вероятно, ты прав, брат Жан, — сказал де ла Круа. — Тогда ты знаешь, что нужно делать.

Балестрано кивнул, но это движение далось ему нелегко. Когда он молчаливым взглядом обвел одетых в белое собратьев, стоявших перед ним, в его глазах светился страх.

Бото фон Шмид, магистр животных, убийца; человек, который в чем-то даже хуже Некрона.

Андре де ла Круа, магистр бури ордена тамплиеров, способный одним-единственным движением опустошить целые страны и сровнять города с землей.

Нильс ван Вельден, магистр пустыни, самый непредсказуемый из них, человек, которому предстоит сыграть важнейшую роль в их нелегком задании. Полная противоположность фон Шмида. Возможно, он предпочтет скорее покончить жизнь самоубийством, чем убить кого-то.

Сэр Руперт Хейворти, целиком и полностью шотландский дворянин, внешне похожий на доброго старенького дедушку. Человек, который теплым весенним вечером наслаждался своей трубкой, качая на коленях внуков и рассказывая им сказки, в то время как левой рукой гладил кошку. Магистр войны ордена. Четыре года назад Жан Балестрано видел, как Хейворти один, будучи раненным в спину, убил четырех опаснейших ниндзя японского императора. Голыми руками.

Жан Балестрано вздрогнул. «О Господи, — подумал он. — Что же будет, когда эти четверо объединят свою духовную силу и превратятся в одну сущность?» И хотя Великий магистр знал ответ на этот вопрос, знал, к каким последствиям приведут слова, которые должен был сейчас произнести, он не собирался менять своего решения.

— У нас нет другого выбора, братья, — тихо сказал он. — Некрон должен умереть. Внизу, в катакомбах, находятся пятьсот наших лучших воинов, и они готовы штурмовать Драконий Замок. Я возглавлю наступление, — помедлив, добавил он.

Никто из четырех магистров не проявил страха. Они все знали, что именно должно произойти, и поняли это в тот момент, когда, заглянув в сознание умирающего собрата, увидели в его памяти все, что случилось перед вратами Драконьего Замка.

— Когда? — спросил фон Шмид.

Жан Балестрано громко вздохнул.

— Прямо сейчас.

Он совершенно не изменился.

Я уже и позабыл, насколько уродливым был Некрон. Впрочем, слово «уродливый» не вполне подходило к описанию его внешности. Нет, она вовсе не была отталкивающей, а тело не было изувеченным. Некрон был стар. Старик, согбенный под грузом бесчисленных лет, прожитых вопреки законам природы, с лицом, покрытым морщинами, серыми пронзительными глазами и ртом, похожим на шрам. Его бледные, почти обескровленные губы напоминали хрупкий пергамент. Руки были настолько тонкими, будто кожа обтягивала кости, а искривленные пальцы походили на отвратительные когти хищной птицы.

Но дело было не в его внешности.

Некрон был воплощением зла.

Я никогда не понимал истинного значения этого слова. До того мгновения, как увидел старца. И те, кто не встречал Некрона, не способны понять, что такое настоящее зло. Он вовсе не был плохим, подлым, мерзким садистом и убийцей, как я думал о нем в течение этого года, осыпая его проклятиями. Он просто был злым — уже не человек, а мрачное, жестокое создание в человеческом облике, не ведавшее никаких чувств, присущих нормальным людям. Если и существовал в мире дьявол, то сейчас я столкнулся именно с ним.

Признаться, я даже не испытывал страха. И вовсе не потому, что отличался какой-то особой отвагой. Просто сейчас я не был способен испытывать вообще какие-либо чувства.